Душан
Шрифт:
Зубы Душана осматривали сразу двое. Старый седой доктор и эта голубоглазая тётя.
— Открой рот, теперь закрой… Ещё открой. Закрой…
В конце концов, Душану это надоело. Чтобы они не изводили себя напрасными поисками, он сунул палец в рот и показал:
— Вот этот зуб шатается.
— В самом деле? — улыбнулась голубоглазая доктор. — Вот видишь, а мы и не заметили. Мы только проверяем, ровные ли у тебя зубы, правильно ли они растут.
Она легонько подёргала левый глазной зуб: он шатался.
— Ну, что будем
Наверное, она ожидала, что Душан начнёт хныкать: «Ой нет, не надо! Не надо дёргать!»
Но он только поёрзал в кресле и сказал:
— Мне всё равно.
Седой доктор взял щипцы, наложил их на зуб, качнул раз, качнул другой — и зуба как не бывало.
Душан даже не пикнул.
— Ну и герой, — сказали в один голос оба доктора.
Душан сидел, с важным видом полоскал рот.
— Ты у нас настоящий герой, — повторила тётя-доктор. — За это мамочка купит тебе шоколадку.
Душан насупился, покосился на тётю и замотал головой.
— Ты что, не хочешь шоколаду? — удивилась тётя.
— Нет, — буркнул Душан.
Он решительно поставил на стол стакан с водой, взял кепку, пробормотал что-то на прощание и заспешил к дверям.
На улице Душан вытирает губы носовым платком и долго молчит. То ли оттого, что ранка от выдернутого зуба всё-таки побаливает, то ли ещё отчего-то. Этого мама не знает.
Они переходят улицу, потом ещё одну, и вдруг Душан хватает маму за руку.
— Ты слышала? — спрашивает он. — «Герой!», «Мамочка купит тебе шоколадку!» — это он передразнивает тётю-доктора.
Теперь мама поняла. Ну конечно! Разве это геройство, если за него платят шоколадкой?
Важное решение
Вот и прошёл первый школьный день. Вечером вся семья в сборе, кроме мамы. Она на собрании. А когда мама на собрании, на ужин бывают только сосиски и чай.
Но ведь сегодня первое сентября. И по этому случаю, отец принёс целую коробку разных пирожных: для каждого нашлось его любимое.
Всё вроде как полагается, но Душан почему-то не в своей тарелке.
Девочки наводят порядок в кухне, моют посуду. Ратьо копошится в прихожей: собирает обувь, которую должен был сдать в ремонт ещё на прошлой неделе. Душан с пирожным в руке примостился рядом с отцом у приёмника и слушает радиопьесу.
О чём же эта пьеса?
Жила-была девушка. Очень красивая, но очень гордая. Никто не мог её образумить: ни отец, ни мать, и даже весь город.
«Прямо как про Люду», — подумал Душан и начал внимательно слушать.
Эта гордая девушка издала всех своих родных. И женихов изводила, которые приходили к ней свататься.
«И своих одноклассников тоже», — мысленно добавляет Душан. Но про одноклассников по радио ничего не сказали.
И всё же, в конце концов, нашлась и на неё управа. Один молодой человек (звали его Петруччо) всё-таки женился на ней и отвёз
«Да, да, да! — Душан даже про пирожное забыл — так внимательно он слушает. — Да, так и нужно с ней. Запереть Люду и не давать есть».
И вот он уже слышит, как Люда умоляет голосом той девушки, про которую говорят по радио:
«Хотя бы корочку сухую! У меня в глазах темнеет от голода».
А Душан ей отвечает:
«Корочку? Ещё чего! Вот если ты снимешь этот свой хвастливый бант…»
«Сниму, обязательно сниму. И не буду больше поворачиваться к тебе спиной. И не буду отшвыривать твой стеклянный шарик, и прыскать в ладошки больше не буду».
И тогда Душан даст ей большой кусок хлеба — с маслом. Нет, он не будет такой вредный, как Петруччо в этой радиопередаче. Тот ведь хотел, чтобы его укрощенная жена называла бородатого старика румяной красавицей. И луну она называла по его приказу солнцем, а это, уж конечно, явная глупость. Нет, Душану достаточно и того, что Люда станет хорошей, скромной девочкой, с которой можно сидеть за одной партой.
— Её нужно укротить! — восклицает он.
— Кого укротить? — спрашивает отец.
Этот вопрос застаёт Душана врасплох.
— Ну, одну там… — бормочет он. — Строптивых нужно укрощать, так ведь?
Укрощение строптивой Люды
Да, легко было этому Петруччо! У него были слуги, был свой дом, а в доме полно комнат и чуланов. Запер строптивую жену, ключ повесил на пояс — и все дела.
А у Душана? Ни слуг, ни своего дома, ни даже чулана.
«Значит, так, — решает Душан. — Мы останемся на продлёнке, и нас поведут обедать в столовую. И я её запру в столовой. А ключ спрячу».
Он, правда, плохо представлял себе, как это он запрёт её в столовой, но решил, что сделает это непременно.
Однако в школе его ждал жестокий удар.
Начали записывать детей в продлёнку, а Люда и не думает записываться. Её мама не ходит на работу, поэтому Люда обедает дома.
Что же делать?
«Не буду обращать внимания на эту задаваку», — думает Душан. И повторяет про себя слова из сказки: «Придёт ещё наше времечко».
И вот время пришло. Даже раньше, чем он надеялся — совсем как в сказке…
Учительница спросила:
— Дети, кто прочитает нам какое-нибудь стихотворение?
— Я, я, я! — закричала Люда.
Учительница вызвала Люду к доске, велела ей поклониться и читать. Люда поклонилась и начала:
По склону вверх король повёл Полки своих стрелков…И тут голос у неё вдруг задрожал. Она проглотила слюну и опять начала: