Душегуб
Шрифт:
На кухне я обнаружила не выспавшегося Душегуба, он разлил чай и со сту-ком поставил кружки на стол. Его дурное настроение я не могла объяснить, а так как в чужие мысли не влезешь, то решила разрядить обстановку:
– Какие планы на сегодня? Потому как, если вы не против, мне бы хоте-лось поехать домой и взять собственные вещи.
Ответом меня не удостоили, за место этого бросили планшет на стол. Я взяла в руки гаджет и отпрянула: крупным планом показывали зияющую черную дыру в моем собственном доме, внизу по экрану бежала строка, которая не остав-ляла сомнения, ночью мою квартиру
– Вирус, мой Вирус, мой сервер!
– Успокойся, она, как и ты, сегодня находилась здесь.
Я выдохнула с облегчением, Вирус жива и здорова, она была самым близ-ким, не считая Тома, и родным мне существом, если так можно сказать про про-грамму, которую, по факту, я не могу даже обнять. Часы звякнули, показывая мил-лион пропущенных вызовов от Тома, он наверное переживает:
Станислава, прокричал полицейский, ты жива! Где ты?
Я подробно рассказала Начальнику управления, как оказалась в доме Ду-шегуба. Он был бесконечно благодарен комитетчику за то, что тот забрал меня к себе домой. Потом Душегуб отдал распоряжение о дополнительном патрулирова-нии улиц. Я отключилась. Теперь вставал вопрос о том, кто хотел меня убрать и за что?
– Почему?
– А вот это хороший вопрос. Надо подумать, что же такого ты знаешь, что тебя попытались убрать так быстро.
– Местонахождение моей квартиры никому не известно, я сама до сих пор не знаю откуда ты узнал, хотя конечно: неограниченная власть Комитета. Тут же убийца фактически раскрыл себя, он занимает, как минимум, высокую должность.
– И как думаешь куда мы поедем?
– Губернатор.
– Умничка, соображаешь быстро.
Из его уст это звучало, как насмешка, нежели действительная похвала. По-ка я собиралась, Душегуб уже подготовил машину и давал распоряжения Роботу. Я вызывала несколько раз Вирус, но та совершенно отказывалась выходить на связь, с чего бы это. Решив оставить вредный искусственный интеллект в покое, поспешила сесть рядом с блондином. Мы взмыли в небо.
Прогноз погоды как всегда ошибался было солнечно, лучики, не смотря на тонировку, грели мое лицо.
– Расскажи, как долго ты работаешь частным сыщиком?
– О Боже, только не вот такие разговоры по душам, особенно так рано. Ты прекрасно знаешь, когда я получила лицензию, в налоговых отчетах четко напи-сано, на каких делах специализируюсь и даже сколько получаю. Что ты конкретно хотел спросить?
Душегуб внимательно взглянул на меня. Надеюсь, что он не станет снова применять свои секретные приемы в отношении меня:
Расскажи, почему ты работаешь без напарника?
Я не хочу напарника...
Очень опасно работать без товарища, который прикрывает спину.
А ты?
У меня есть напарник.
Почему тогда он не здесь?
Станислава, мы сейчас говорим не о моем напарнике, а о тебе.
Если быть до конца честной, то я привыкла задавать вопросы, а не отвечать на них. Меня это жутко раздражало:
Я не хочу напарника, потому как будет больно потерять его. Знаешь, когда мой отец погиб, он был один. Том до сих пор не простил себя за то, что это про-изошло, хотя его машину
Память окунула меня в водоворот событий. Взрыв, от волны которого раз-било все окна в доме. Потом осознание того, что папа больше не придет ночью прочитать книгу. И что во всем белом свете ты остался один.
Это больно терять напарника. Том не мог спокойно на меня смотреть. По-сле он оформил опеку и пытался хоть как то заменить мне родителя.
Душегуб задумался:
– Ты занимаешься частным сыском уже пять лет, основная специализация семейные дела, кражи, мошеннические схемы, убийства, но никогда, ты никогда не брала дела с политическим оттенком, а дела в которых всплывал какой-нибудь политик сразу отклоняла.
– По большей части да.
– Принимая во внимание все то, что произошло на кануне, ты могла отка-заться от ведения дела. Тебе достаточно было лишь мне сообщить об этом офици-ально. Да ты могла отказаться от дела, как только узнала, что тут замешан губерна-тор Лондонской территории.
– он взглянул на меня.
– Тебе дадут хорошего тело-хранителя, его оплату, за счет государства, я обеспечу.
– Ты сейчас пытаешься так от меня избавиться?
Душегуб замолчал, лишь нахмурил свои брови и снова застрочил по клави-атуре.
– Я могу тебя убрать с расследования и без твоего согласия.
– Ты не можешь запретить мне самостоятельно осуществлять расследова-ние, даже если сумеешь отстранить.
– Это просто глупое упрямство, откуда вдруг такая принципиальность.
– А вот прям с сейчас!
– да кто он такой, говорить какие дела я беру или буду брать, поэтому добавила.
– А это вторая причина, почему я не работаю с напарником. Никто не говорит, за какие дела браться и, что самое главное, не оценивает, как я это делаю!
– Станислава, я не хотел тебя обидеть, ты хороший детектив.
– Ой, вот только не надо откровенного вранья. Ты так даже не думаешь, по-этому твои заявления звучат примерно так: "я заканчиваю дела в три-четыре дня".
Возможно мы так и продолжали препираться, если бы неожиданно наш ав-томобиль не отбросило взрывной волной.
Ремни безопасности надо пристегивать, это знают все, но не все это дела-ют. Меня швырнуло на Душегуба. Он одной рукой схватил и прижал меня, а вто-рой уперся в потолок. Машину закручивало по кругу, все датчики сошли с ума, крича всевозможными сигналами, и пытались выровнять аппарат. Судя по тому, как у меня темнело в глазах, это им не удавалось.
Я переживала, чтобы мы не врезались в здание или какое-нибудь сооруже-ние. Нас болтало, словно в водовороте. Сначала я кричала, а через какое-то время, когда аппарату удалось, наконец, стабилизироваться, лишь постанывала в руках комитетчика.
– Стася, - позвал он меня, - Стася, приходи в себя, все в порядке.
Так мило он со мной никогда не говорил, оказывается эта громадина может быть нежным. Его похлопывания по лицу привели меня окончательно в чувства. Душегуб гладил меня по голове и улыбался, заглядывая в глаза.