Душехранитель
Шрифт:
Прямо перед ними, упираясь обеими руками в капот, стоял коротко стриженый мужичок в мешковатой серой одежде. Выглядел парень отчаянно: прямо исхудалый Сизиф перед своим проклятьем, вновь скатившимся с горы. Нелепость его позы усугубляли простецкое лицо и растерянный взгляд широко расставленных глаз. Рената добавила бы — «физиономия, не обремененная следами интеллекта», но не успела, потому что, к ее удивлению, Саша открыл дверцу и вышел.
— Гарик, а ты не мог выбрать другую машину и бросаться под колеса ей? — спросил он.
Рената оторопела. Гарик?!
Глаза незнакомца тоже полезли из орбит, и парень оттолкнулся от джипа.
— Саня?! Черт! Это ж Санька!
И этот признал?! Ну и знакомые у телохранителя… Cool [4] !
А Гарик по-бабьи всплеснул руками: «Да ну, ты брось! Саня?! Ты?» — и ринулся к телохранителю. Обниматься. Кошмар!
Стоически выдержав бурную радость Гарика, Саша наконец отстранил его от себя и осведомился:
— И что мы тут делаем, Игорь Семеныч?
4
Cool — «клево», «круто» (англо-американский сленг).
— Да... так... — замялся тот.
— Гуляем, — подсказал телохранитель, и Гарик облегченно кивнул. — Я тебя огорчу. Твой променаж будет испорчен рейдом нашей доблестной милиции... С собаками.
— Ты их видел? — Гарик даже присел.
— Их — видел. А ты еще никого из сбежавших маньяков не встречал? Не боишься?
Рената поняла, что Саша пытается заморочить ей голову. «Не выйдет, мсье телохранитель! Я уже поняла, что это один из сбежавших с «зоны» придурков!»
— А че нас бояться? — буркнул стриженый незнакомец в подтверждение Ренатиной догадки. — Хуже не бывает... Можно в тачку? — он выглянул из-за плеча Саши и встретился взглядом с девчонкой, которая весьма неприветливо наблюдала за ними, а потому понизил голос, наивно полагая, что она не услышит. — Че, с дамочкой… эт самое… напряги будут?
— Садись уже, маньяк! — Саша подтолкнул его к задней дверце джипа, и этот Гарик в своей грязной зэковской одежде забрался в салон, распространяя вокруг себя омерзительный запах не то псарни, не то отхожего места.
«Ну и миазмы! — подумала Рената, брезгливо поморщилась, а потом сообразила, что можно высунуться в окно. Если телохранителю так хочется, пусть сам вдыхает тюремные «ароматы». — Ну что ж, спасибо, Сашенька! Ты уже не первый раз даешь понять, что мое мнение никого не интересует!» Если бы взгляд мог убивать, она приложила бы все усилия и посмотрела на своего самовольного охранника. А так — не стоит вообще поворачиваться к нему. Лучше уж взирать на поникшие ветки деревьев и кустов, что мелькали за окном, и вдыхать морозный ветерок ранней сибирской осени.
— Да вы, дамочка, меня, типа, не бойтесь, хотя вполне вас... это... разделяю... Я, когда побритый и вымытый, лучше смотрюсь, эт самое... сексапильнее, во!
Саша слегка фыркнул.
— Бум знакомы? — Гарик обтер ладонь о свою рубаху и прикоснулся к Ренатиному плечу.
— Саша, уберите от меня вашего неандертальца, — сквозь зубы попросила она, умышленно говоря о пассажире в третьем лице.
— Гарик, ты, и правда, не трогай ее.
— Зьвиняйте... —
Рената покосилась на телохранителя. Где-то там, под пиджаком, заткнутый за ремень, у него был пистолет…
— Ты мне, Игорь Семеныч, зубы не заговаривай. Рассказывай о делах своих грешных, — потребовал Саша.
— А выпить у вас не найдется?
— Попить или выпить? — уточнил телохранитель.
— Согреться... ну, и для затравки... Напои-накорми, как грится… Обсохнуть дай…
— Сами не просыхаем. Давай, давай, делись, как на лесоповал загремел…
— Ну, надо ж эт самое… отдышаться! Короче, че тут рассказывать? Эти козлы в контейнер паленую водяру запихнули заместо указанного сыра... А я вроде как ответственный был в том предприятии. Вот и прогорел. Да еще и кинули, под статью подвели… Везет мне шибко, всегда так…Три года влепили. И не условно, как видишь… Тапочки шить да доски стругать, мать их за ногу…
— И сколько не досидел?
— Десять месяцев оставалось.
— Может, хоть теперь не будешь соваться туда, в чем ни черта не смыслишь...
— Ты ж меня знаешь! Порода такая, ниче с собой поделать не могу.
— Самодурство это все.
— Эх! — Гарик обреченно махнул рукой. — Да че там… Сань, жрать хочу, как из пулемета!
Саша неопределенно пожал плечами, дескать, мы и сами такие. Помолчал. Гарик попытался счистить пятно на рукаве, но бросил безнадежное занятие.
Рената мысленно проклинала своего охранника.
— И что собираешься делать дальше? — наконец вымолвил последний, не сводя взгляда с ухабистой колеи.
— Да... шут его знает!.. На юга, скорей всего, махну. Не здесь же отстаиваться — все равно поймают, с моей-то везучестью…
— «На юга» — это куда?
— Да в Ростов, поди... Я ж там четыре года проторчал, еще до всей этой заварухи... Кое-какие связи отладил... Ну, и тепло там... Знаешь, как я по теплу соскучился? И по людям нормальным…
И при этом почему-то покосился в сторону Ренаты, да так, что она ощутила на себе липкое прикосновение. Неужели отповедь была неубедительна? Неужели она заслужила подобной кары?
— Как у тебя с документами? — телохранителя сексуальные проблемы Гарика не интересовали.
— Нормалек. У нас там мастера сидят. Все как надо, зуб на мясо.
Рената сжала губы. Её безумно бесил и его голос, и его манера говорить. «Нелюдь». Шушера. Ничтожество.
— Вы как там сейчас — «строгие», «особые» или «общие»? — не унимался Саша.
— Да теперь снова общие! — воодушевленно заверил Гарик. — А че, слышал про эту байду с «сухим законом»?
— Как не слышать! Притча во языцех!
Рената не утерпела и вмешалась:
— Саша, а вы что, тоже «сидели»? — а в тоне ее прозвучало: «Не хватало еще двух уголовников на мою голову!»
Телохранитель и бровью не повел:
— Нет. С журналистами общался. Так че, Гарик, дальше с тобой делать-то будем?
— Тут, в Чанах, у меня родичи проживают, братан двоюродный... Хочу к нему вломиться.
Наконец «Чероки» выехал на трассу. Саша заметно расслабился:
— Рената, как ваш зуб?
— А для вас это так важно? — съязвила она.