Душелов. Том 4
Шрифт:
Однако поднимать эту тему, прекрасно зная, что честно ответа всё равно не получит, она не стала, решив сделать вид, будто бы ничего не заметила, после чего вернулась к изначальной теме.
— Как бы то ни было, я в любом случае больше не хочу видеть, как мой ребёнок страдает и при этом совершенно не думает о том, чтобы обратиться к своей семье за помощью.
— Значит, хочешь идти до конца, чтобы привить ему это? Даже если он из-за этого будет лишний раз мучаться?
Услышав эти слова, женщина замерла,
Так, в полной и гнетущей тишине, из-за которой словно само время начало течь медленнее, прошло несколько секунд.
— И в кого ты таким языкастым вырос?.. — выдохнув и слегка улыбнувшись, тем самым признавая поражение, спросила женщина.
— Это значит, что оставим всё позади?
— С отцом сам будешь обговаривать это.
— Э-э-э?.. А может…
— Нет.
— Вот же ж…
— С ней всё в порядке, — прочитав только что пришедшее ей на телефон сообщение, произнесла блондинка, вновь взявшись за кухонный нож.
— Будто бы она могла ответить иначе… — прокомментировал это парень, стоящий рядом с ней и почему-то с интересом наблюдающий, как она готовит им ужин.
— А как по мне, она крайне прямолинейна.
И она на самом деле так думала насчёт неё. И в неком роде она ей в этом даже откровенно завидовала — благодаря статусу и талантам эта девушка, в отличии от неё, всегда могла говорить, что думает, не зависимо от того, как на это отреагирует общество. Естественно, в крайне разумных пределах, ограниченных нормами аристократии, но это положение всё равно куда лучше, чем у неё.
— Ну в большинстве своём — так и есть. Только вот это не касается того, когда это нечто-то столь важное для неё.
— Вот как? Буду знать, — произнесла она, начав нарезать зелень.
Особо такой информации она даже не удивилась. Скорее, даже наоборот — это было вполне ожидаемо. Зачастую такие вот, казалось бы, открытые люди специально говорят обо всём угодно, лишь бы это не затрагивало действительно важные для них тем, как-либо реагировать на которые в присутствие других они не хотят.
— Хочешь сказать, совсем не заметила этого в ней за всё это время?
— А ты что, думаешь, мы с ней вот так сразу взяли и подружились? — приподняла она брови, вопросительно посмотрев на него.
Она только сейчас заметила, как была подана эта часть их истории, из-за чего ту можно было неправильно интерпретировать. Прямо как ту часть с ней и её «болезнью», которую она бы хотела вовсе стереть из памяти всех тут присутствующих. Причём в том числе — и из своей собственной.
— Ну… с Элизабет же так и было, как я понял?..
— Ты уже тут ошибся в корне, — выдохнув, отвернулась она от него, вернувшись к нарезке зелени. — Мы с Элизабет никакие не друзья. У такого человека, как она, попросту не может
Да, это звучит крайне жёстко.
И разумеется, она говорит это, прекрасно осознавая, что Элизабет, сидящая в гостиной, прекрасно слышит их разговор. Но в данном случае, по её мнению, тут совершенно нечего скрывать.
— А ты, я смотрю, её невзлюбила даже больше, чем я себе изначально представлял…
Ей даже стало интересно, как он представлял их постепенное знакомство. В совершенно другой обстановке и с постепенным выяснением ей отношений и взаимодействий между этими двумя. Наверняка бы парню в этом случае было бы даже куда труднее, чем сейчас. В любом случае…
— Так наверняка и есть. Но в данном случае дело не в этом. Это было не оскорбление, а сухая констатация факта, лишённая каких-либо эмоций — в том числе отрицательных. Она просто такой человек. Вернее, как я поняла, она просто решила стать таким человеком.
— И тебе это не нравится…
— Нет, мне на это плевать. И было бы плевать, если бы я с ней не была вынуждена постоянно контактировать из-за кое-кого, — укоризненно посмотрела она на него.
И это было нисколько не наигранно. Её действительно, мягко говоря, раздражал сей факт, с которым ей приходилось, — и до сих пор приходиться, — мериться на протяжении всего этого времени.
Парень же, видимо не зная, что на это ответить, лишь наигранно поджал губы, виновато отвернувшись.
— Но если посмотреть с другой стороны, — продолжила она, — из-за этого же с ней и куда проще контактировать, чем с кем-либо. Достаточно всего лишь понять и принять, что она мыслит лишь категориями рациональности, напрочь отвергая все остальные, свойственные людям факторы.
— Значит, вот как вы с ней уживались всё это время…
— Да, — кивнула она. — И поэтому же мы с ней очень быстро нашли общий язык, если то, что я полностью подстроилась под неё, вообще можно таковым считать.
Она-аристократка была вынуждена подстраиваться под эту девушку-простолюдинку — только сама мысль об этом насмешит любого в высшем свете. В том числе и её саму в прошлом, до всех этих событий. Но, как показала практика, если на кону нечто важное сердцу, то и на подобное приходиться идти…
— А с Карэн, выходит, всё было совсем иначе, учитывая её эмоциональность и ваше первое знакомство…
Стоило ему это произнести, как по ней словно молния пробежала от всплывшего в памяти до ужаса позорного воспоминания. Тем не менее, парень в этом был полностью прав. Карэн действительно достаточно эмоциональна, — даже куда более, чем она сама, — так ещё и их первое знакомство, которое… которое просто не поддаётся описанию, без применения в нём бранных слов. Да и с ними результат, по её мнению, будет не сильно лучше.