Душелов. Том 4
Шрифт:
— Ты! — вдруг выкрикнула Алиса, указав пальцем на меня. — Держи нож и нарежь вот это, пока я не приду! — и сказав это, не дожидаясь моего ответа, будто он может быть лишь в едином варианте, она быстро прошла к лестнице и поднялась на второй этаж, направившись, судя по звукам, ко мне в комнату.
И когда, обдумывая к чему она это, направился к разделочной доске, я краем глаза заметил лёгкую, едва заметную, победную улыбку на лице Элизабет. После этого уже до меня всё сразу дошло.
К моменту же, когда я уже закончил нарезать, явилась Алиса, демонстрируя свой образ. И он
Но это всё равно даже со стороны выглядит так, словно… они соревнуются меж собой.
— Чего застыли? — гордо подняв голову, спросила она. — А волосы, кто будет сушить?
Ну и после этого она вновь взялась за нож, пока мы с Элизабет помогали друг другу сушить волосы, действуя строго так, как нам это вскользь объяснила Алиса. И лишь к моменту, когда Элизабет уже почти закончила сушить мне волосы, раздался звонок в дверь.
Быстро спрятав фен, я ещё раз посмотрел на них и, увидев кивок от обоих, прошёл к двери, открыв ту.
— С выздоровлением, — сразу же произнес Итан.
— Спасибо, — улыбнувшись, кивнул я в ответ. — Проходите, — отошёл я в сторону.
— Рада видеть, что с тобой всё хорошо, — проходя мимо, произнесла Гвен.
— Спасибо.
— Привет, — поздоровался следом вошедший Кевин. — Хорошо, что ты цел.
— Будто бы могло быть иначе, — усмехнулся я, на что он усмехнулся в ответ, проходя дальше.
И когда я заметил, что он, войдя последним, не закрыл за собой дверь, несколько удивился. И нет, это точно был не признак некультурности, или что-то вроде того. Если Карэн, банально забыв об этом, ещё могла такое выкинуть, то Кевин — точно нет. А потому я сразу почувствовал нечто неладно.
— Кстати говоря, — разуваясь, неожиданно заговорил Итан. — Когда мы уже собирались выходить, мы встретили кое-кого. Ну и решили пригласить вместе с нами. Надеюсь, ты не против.
«Решили пригласить»? И кого же?
И пока я задавался про себя этим вопросом, увидел, как в дверном проёме показались длинные, розовые волосы, обладательница которых…
— Привет, любимый!
И с этими словами я, совершенно того не ожидая, оказался заточён в тёплых, крайне приятных, женских объятиях.
Глава 8
От растерянности, пытаясь понять, что только что произошло, я застыл в объятиях девушки.
И находясь в этом положении я мог сказать о ней лишь то, что у неё слегка завивающиеся, длинные розовые волосы, то, что она примерно на голову ниже меня, и то, что сейчас, стоя на носочках, она всем телом наклонилась на меня, тем самым прилагая ко мне всей своей небольшой грудью, размера, наверное, примерно второго. А ещё, что от неё очень приятно пахнет цветами. И этот запах… он почему-то мне очень знаком.
Откуда мне может быть знаком этот запах?..
И пока я, так и не двигаясь, перебирал в голове все предположения, девушка расцепила объятия и, сделав два небольших шага назад, улыбнулась мне своей яркой, ослепительной улыбкой.
— Ну ты чего, любимый?! —
— Е-ева?.. — неуверенно спросил я, рассматривая её.
Ростом даже чуть ниже, чем я изначально оценил. Волосы же у неё и впрямь слегка завивающиеся, длинные, спадают почти вплоть до поясницы, и розовые. Яркие, светлые глаза, напоминающие цвет безоблачного неба. Очень милое лицо, Худое, совершенно неспортивное телосложение, при котором у неё ярко выраженная талия и достаточно большая грудь, примерно второго с половиной размера.
Одета же она в розовый свитер с длинными рукавами и открытыми плечами, а на ногах надеты чулочки с подвязкой.
Крайне простой образ, но при этом одновременно очень милый и в меру эротичный из-за открытых плеч, чулок и подвязки. И такой образ идёт ей, — не побоюсь этих громких слов, — просто идеально.
— Конечно, это я! Ну чего ты так на меня смотришь, словно призрака увидел?!
— Так мы же в последний раз виделись… сколько?.. Лет шесть назад?..
— Ну, выходит что-то около того! Ой, точно! — и сказав это, развернулась и закрыла за собой дверь, после чего подошла ко мне почти вплотную и, мило улыбаясь, спросила: — Я пройду, любимый?
— Да… конечно… — отошёл я в сторону и видя, как она разувается, не смог не спросить: — А почему… «любимый»? Потому что мы тогда?..
— Конечно! Ох, помню те чудесные деньги, как сейчас! Та самая первая любовь… те тёплые, наивные, детские чувства! Как это было мило и невероятно по-детски! Немного стыдно вспоминать это, но от того эти воспоминания только ещё более ценными становятся! Не думаешь так?
— Ну… наверное…
Конечно же, я вообще об этом не думал.
Первая любовь… удивительно, но даже такой, как я, вечно помешанный на тренировках и образовании, ради возможности выйти за барьер и найти своих родителей, тоже успешно прошёл через это. А что ещё более удивительно, пожалуй, так это то, что она, будучи чистокровной аристократкой, ответила мне тогда взаимностью.
Да, её род ещё в те времена имел множество проблем и находился на грани вымирания, но она всё равно при этом оставалась полноценной аристократкой. А потому, отношения с таким простолюдином, как я, который просто, по какой-то неведомой всем причине, прицепился к роду Агнэс, — были чем-то ненормальным. И это ещё мягко говоря.
Но нас в те времена это мало заботило — мы были слишком поглощены охватившими нас тогда чувствами, свойственные для начала пубертатного периода, в котором это всё и зародилось.
— Извиняюсь, — произнесла Ева, выбивая меня из мыслей, — мы, к сожалению, незнакомы. Я — Ева Мэллори! — представилась она, встав рядом с семьёй Агнэс и смотря на стоящих перед ними, в гостиной, растерянных Алису с Элизабет.
— Раз мы все представились и познакомились, не пройти ли нам на кухню, пока мужчины будут обсуждать дела? — не смотря на витающую в воздухе замешательство от неожиданного появления всего одной личности, находчиво предложила Гвен девушкам, как и следовало ожидать от жены главы рода.