Душелов. Том 4
Шрифт:
И в результате этого, со временем, образ этой девушки, как ангела воплоти, продолжал устаиваться в обществе, становясь для всех очень и очень приятной обыденностью, которой они лишь хотели бы побольше иметь в своей жизни.
Но так ли всё просто на самом деле?
— Добрый день, мисс Ева, — как обычно, поздоровался с ней у входа в класс один из её одноклассников.
Девушка же, как и обычно, лишь заулыбавшись ещё ярче, тут же ответила ему аналогичным образом.
И услышав это, парень, хоть и явно пытаясь это скрыть, всё равно расплывался в счастливой улыбке. А всё
А потому для него уже было счастьем изредка вот такими вот нелепыми способами разговаривать с ней.
И хоть девушка выглядела так, словно не замечает его влюблённости в неё и её в этот момент всё вполне себе устраивает, но в её голове в этот момент были совсем иные мысли:
«Как же ты меня уже заебал, урод тупоголовый. Вот надо же тебе, чёртовому червяку, каждый день дожидаться меня у класса, а потом делать вид, будто мы в очередной раз случайно пересекаемся? Какой же ты мерзкий. Как такой, как ты, вообще может жить? Тебе самому не стрёмно? Сдохни. Сдохни. Сдохни уже наконец.»
Но ему же она сказала:
— Пойдём? — продолжая мило улыбаться и невинно хлопать глазками, кивнула она в сторону открой двери класса.
Парень в ответ кивнул, и вскоре они зашли, разойдясь по разным углам класса, ведь, почти как и везде, в этой школе и в этом классе все были поделены на небольшие группки по общим интересам и, конечно же, по статусу. И если девушка относилась к группе самых популярных и уважаемых в классе, то этот парень, в свою очередь, вовсе не относился ни к какой группе. Потому что у него банально в этом классе, — да и, в принципе, в школе, — не было ни одного друга.
— И зачем ты с ним только каждый день общаешься? — спросила её подруга с презрением смотря на того парня, что, зайдя в класс, сразу же уселся на своё место, вставив в уши наушники и спрятавшись за учебником.
— А что в этом такого? Мне кажется, ему одному очень одиноко… — с грустью на лице, будто ощущая на себе всё одиночество этого парня, произнесла она.
— Из-за того, что ты общаешься с такими, как он, страдает твоя репутация, — ответила ей вторая её подруга. — Нормальные люди из-за этого могут начать плохо к тебе относиться.
«Нормальные люди — это вы, что ли? Сброд тупоголовых сучек, родившихся с золотой ложкой в жопе,» — пронеслось в этот момент в голове у девушки.
Но им же она робко ответила:
— Я думаю, куда важнее помогать другим, чем заботиться о подобном…
— О-о-о-о… — умилилась одна первая подруга, — ну какая же ты всё-таки добрая милашка… — после чего схватила её в объятия и сильно прижав к себе, отчего лицо девушки оказалось зажато меж её большой груди.
И если её подруги и парни в их компании умилялись сейчас с её ответа и того, как она мило пытается вырваться из крепких объятий подруги, то сама девушка в этот момент думала лишь:
«Да отпусти меня уже,
И примерно так проходили все учебные будни этой девушки. Иногда они ещё разбавлялись прогулками после школы, как с друзьями из этой компании, так и с друзьями этих друзей, что переодически присоединялись к ним. А после же этого девушка всегда направлялась к себе в квартиру, у входа в которую её всегда ожидал один единственный, слабый, её личный охранник, что выделил ей её будущих жених.
Как всегда мило и вежливо, — насколько это позволяет разница в их статусе, — поздоровавшись с ним, она вошла к себе в квартирку, что не только мала, но ещё и имеет крайне посредственный, по меркам аристократов, ремонт.
А всё так, потому что, по мнению её будущего мужа, она большего не заслужила, являясь пока что лишь помолвленной с ним претенденткой на роль третье жены и при этом не соглашаясь жить с ним под одной крышей, и что куда для него важнее, — переспать с ним до полноправного вступления в брак.
И дело тут, как можно было уже понять, не в том, что эта девушка хочет сохранять свою невинность, как можно дольше. Ей на это, откровенно говоря, плевать. Скорее даже наоборот — она хотела бы узнать, какого это заниматься с кем-то сексом. И ей плевать, даже если это будет человек, которого она не любит, кем, по сути, и является ей будущих супруг.
Тогда что же её останавливает? Ценность своей невинности. Ведь не только в высшем свете, — но и в целом в их мире, — это нечто крайне дорогое.
И утрать она эту ценность — почти наверняка все её дальнейшие планы не имели бы смысла.
— Ах… — выдохнула девушка, улёгшись на кровать прямо в форме, — как же всё заебало… Меня окружают одни долбаёбы и шлюхи…
И в этот момент девушке на телефон пришло сообщение. Услышав звук оповещения, она подняла телефон и, не нажимая на сообщение, прочитала его, чтобы то оставалось, как непрочитанное: «Уже вернулась с учёбы?) Не хочешь сейчас поужинать где-нибудь?) Любой ресторан на твой вкус)»
— А тебе лишь бы трахаться, животное ты ебучее… Каждый раз, блять, одно и тоже… Сначала — «А поехали-ка куда-нибудь?», а потом, уже под самый конец, — «А не палярнёшь ли-ка побыстрому мою кожаную флейту?»… Ну вот как ты, нахуй, вообще умудрился человеком родиться, а не обезьяной какой-нибудь?.. Лазил бы себе по деревьям, жрал бананы, да трахался дни на пролёт. Не жизнь, а мечта же для тебя, разве нет? — и зачем-то вслух проговаривая это, она, — не став отвечать на сообщение и придумав отмазку, что спала в этот момент, — откинула телефон в сторону, после чего наконец дала волю своим чувствам, улыбнувшись в этот день впервые по-настоящему, со свойственным ей безумным оскалом. — Ну ничего… ещё немного и тебя подобные желания больше никогда не побеспокоят… осталось подождать совсем немного, и мы оба будем свободны… Правда, мне ещё нужно быстренько найти кого-то подходящего тебе на замену… и кажется, у меня даже есть один хороший претендент на это место, с которым я даже когда-то уже была знакома…