Душелов. Том 4
Шрифт:
И пока сам парень, растеряно хлопал глазами, а одноклассники, что ещё были в классе, шокировано за этим наблюдали, при этом стараясь делать вид, будто заняты своими делами, он ей ответил лишь:
— Понятно. Вижу, вы с ним достаточно близки, верно?
— Да. Раньше мы даже встре…
— Эм, Ева?!. — прервал её парень, намекая, что она переходит черту.
Но девушка и сама это прекрасно понимала, ведь она именно этого и добивалась.
— Прости… я не подумала. Просто, понимаешь, наши пути разошлись против нашей воли, мы так давно не виделись, а потом вместе отпраздновали твоё выздоровление… — по одному лицу парня в этот момент можно было понять, что насколько эти слова на самом деле веские, однако девушка всё продолжала: — И тогда, снова
По мнению этой девушки, нет ничего лучше, чем образ «милой дурочки».
Парни, видя такую девушку, готовы писаться от счастья, вставая стеною на её защиту. А другие девушки в этот момент лишь завистливо кусают локти, мечтая оказаться на месте этой самой дурочки.
Тем не менее они не могут так поступить, потому что нужно обязательно соблюсти два важных момента: первый — чтобы ранее тебя только и видели в таком образе; и второй — нужно идеальное исполнение. Если же хоть один из них не соблюсти, весь образ разрушиться, и тогда в тебе будут видеть не «милую дурочку», а обычную колхозница, приехавшую в город и пытающуюся быть модной и популярной.
И в исполнение этой девушки, этот образ всегда работал безотказно. И этот случай — не исключение.
«Идеально. Всего несколько минут и всей этой картине заданы нужные мне тона. Пройдёт каких-то пару минут и о нашей предыстории, наполненной чистой, непорочной любовью, узнает вся школа. А там с десятка два минут — и об этом будет уже знать вся Империя. При этом мы оба выставлены лишь жертвами, что были преисполненны чистой любовью, но увы — так ничего не и смогли поделать с печальным рокотом судьбы. Однако теперь-то всё иначе — я чиста и свободна, а ты — вот-вот уже должен будешь объявить о своей настоящем положении в обществе. Конечно, наверняка найдутся недовольные, что я, всего спустя три месяца после смерти своего прошлого недо-мужа, говорю и делаю вот такие вот вещи. А ещё мне наверняка придётся натерпеться от своей ущербной семейки, пока ты не объявишь о своём положении. Однако… я готова это всё потерпеть. Ранее я ещё раздумывала о том, действительно ли ты что-то из себя представляешь, тем не менее после того, что ты рассказал мне на день твоего выздоровления — у меня и мысли подобной не возникало. Ты сам, твой род и бизнес твоего рода — всё это в перспективе может произвести невероятный фурор в мире высшего света. И мне недостаточно второстепенно роли, я хочу быть не просто где-то подле тебя, когда это произойдёт. Я хочу стоять рядом с тобой, разделяя всё до последней капли. Жаль, конечно, что за это место мне ещё придётся бодаться с Алисой Гарсией, чей статус выше моего, и Карэн Агнэс, с которой я вообще в этом никак не могу соперничать, однако, даже пускай это так, я всё равно уверена, что шансы у меня есть. И они — достаточно хорошие. Тем более, если я привлеку на свою сторону кого-нибудь из них, пообещав помочь занять следующее место. И даже если никто из них в итоге не согласиться — у меня всё ещё останется Элизабет, которая даже ради жалкого места третьей жены наверняка будет готова самолично закопать их обоих…»
Глава 23
— Не понимаю, как ты можешь каждый раз так успешно притягивать к себе проблемы, — высказалась Элизабет, услышав от меня о произошедшем сегодня в школе. — Это ведь уже далеко не в первый раз, когда ты в первый же день буквально с головой окунаешься в новые проблемы.
— Хочешь сказать, я в этом ещё и виноват?.. — удивился я.
— В том числе. Не полностью, разумеется, но отчасти — да.
— И в чём же, например?
— Это не имеет смысла разбирать.
— Почему же?
— Потому что это затрагивает не твой интеллект, а части твоей личности, через которые ты наверняка не захочешь переступать, — и договорив это, она, ещё раз отпив своё любимое холодное кофе, поставила его на чайный столик.
Мне на это оставалось лишь недовольно цыкнуть, прекрасно понимая, о чём она, после
— Ну и? Что мне теперь делать с этим?
— К сожалению, вариантов не так много, как хотелось бы. И пожалуй, для начала спрошу у тебя вот что: ты уверен, что это действительно случайность?
— Хочешь сказать… есть вероятность, что она нарочно поставила себя в такую ужасную позицию?..
— По крайней мере, могу лишь сказать, что я не отрицаю такую возможность.
— Допустим, это на самом деле так, — хотя лично мне кажется, что подобное совершенно не про неё. Зачем ей это вообще может быть нужно?
— А если немного подумать самому?
— Ты про то, что рассказал ей о своём настоящем происхождении и статусе? Я и сам прекрасно понимаю, что это могло бы её, чисто в теории, легко сподвигнуть на подобное. Вот только зачем ей это? Взять, к примеру, того мужика, за которую её собирались выдать. Он был наследником куда более сильного, влиятельно и успешного рода, чем наш род, что только-только возродиться. А раз её один раз смогли столь успешно выдать замуж, то и во второй раз тоже вряд ли какие-то проблемы возникнут, учитывая, что она, исходя из их утверждения, сохранила свою невинность, — и видя, что она хочет оспорить мои слова, добавил: — Да, понятное дело, что смерть её предстоящего мужа немного испортит её положение, однако точно не столь сильно, чтобы перспектива оказаться в нашем роду была для неё настолько заманчивой. Тем более, если ради этого пришлось бы идти на подобное. Да и вообще, нам точно нужно обсуждать это с такой точки зрения? Просто зная Еву и видя, что она за это время совершенно не поменялось, мне кажется подобное развитие событий ну… откровенно говоря, ничтожно маловероятным.
— Считаешь, её дурой?
— Скорее уж… обыкновенной простачкой, — подобрал я куда более приятный для уха эвфемизм. — Не всем, знаешь ли, быть гениальными манипуляторами, вроде тебя.
— Я бы не считаю себя таковой. Но не суть. Исходя из личного наблюдения за ней в тот день, полученной информации от тебя и иной собранной информации, я пришла к такому же мнению. Она добрая, яркая и умеет располагать к себе людей. Но на этом, в принципе, из положительных качеств — всё — более в ней нет ничего.
— А этого мало?
— Какое это вообще имеет отношение к нашему разговору?
— Да так… просто ради интереса спросил…
И услышав мой ответ, то ли не поняв суть моего вопроса, то ли просто проигнорировав его, она продолжила:
— В общем, если подвести итоги, то она хорошая, по меркам общества, девушка, но её интеллектуальные способности, судя по всему, даже хуже, чем у Алисы и Карэн.
«Даже»?
Интересно, какие же у неё мерки, раз те, кто учатся в такой элитной школе и при этом получают отличные оценки, пускай и с помощью репетиторов, всё равно глупые?
Я, конечно, понимаю, что оценки не всегда коррелируют с интеллектом человека, и она, видимо, как раз исходит из этой позиции, но как по мне — невозможно получать такие хорошие оценки на постоянной основе, если в голове у тебя при этом на самом деле пусто.
— Короче говоря, раз ты сама считаешь, что она далеко не гений, то смысл было обговаривать это?
— Потому что её идеальность меня очень сильно настораживает. Как и некоторые другие странные моменты, которые ты сам до этого подметил, вроде неожиданного убийства её несостоявшегося мужа и её столь же неожиданного появления на пороге дома Агнэс ровно в тот день, когда ты очнулся.
— «Идеальность»?
— А ты разве этого не замечал за ней? Вне зависимости от ситуации она всегда находчиво говорит и делает, что нужно. Благодаря этому люди и проникаются к ней, в конечном счёте, симпатией.
— Так, может, она просто такой человек?
— Честно говоря, мне с трудом вериться в наличие в нашем мире такого идеального человека.
— А мне с трудом вериться к тому, чему ты сейчас ведёшь. Ведь, исходя из твоих слов, есть вероятность, что она всё время лишь играет роль?