Душелов. Том 4
Шрифт:
— Ну да, судя по всему — всё именно так…
После этого тема разговора ушла в другую сторону, а иногда мы вовсе молчали, раздумывая каждый о своём. И лишь примерно минут через двадцать к нам зашла Элизабет, повторив свой изначальный вопрос:
— И что это всё означает?
— Ты и сама всё прекрасно понимаешь, — ответил я. — Я не мог их убить.
— Просто потому что они когда-то работали на тебя? — спросила она, пройдя и сев к нам за пустой, деревянный стол.
— Они не просто работали на меня. Они были моими телохранителями, возможно
— Они тогда ничего не сделали.
— Они погибли, и выжили лишь эти двоя.
— И это ничего не меняет. Их смерть была абсолютно бесполезно. И подобное — норма. Не все людские жизни полезны, как и не все их смерти.
— Я не хочу это обсуждать.
— В тебе сейчас это говорит сентиментальность?
— В данный момент — нет. Если тебя это интересует, то я к ним ничего не чувствую. И тогда, когда они в той квартире лежали передо мной полутрупами, я к ним тоже ничего не чувствовал.
— В таком случае…
— Однако! Я уверен, что будь на моём месте прошлый я, до всех этих неестественных ментальных изменений, то я бы испытывал к ним сочувствие и желал бы им помочь.
— Так вот что тобой сейчас движет. Теперь мне понятнее. И что ты намерен с ними делать? Просто отпустить?
— А с этим есть проблемы?
— Я не вижу в этом никакого смысла. Во-первых, они пытались украсть у меня товар…
— Но весь его мы вернули тебе сейчас обратно.
— Это не играет роли. Они не просто попытались у меня украсть товар, а ещё и воспользовались для этого той конфиденциальной информацией, что была у них с тех пор, когда они работали на меня от лица Виолетты. Так что вполне естественно, что я хочу для них наказания.
— Иначе говоря…
— Я настаиваю на их смерти.
— Ожидаемо, — устало выдохнул я. — А что там за «во-вторых»? — ради интереса спросил я.
— Во-вторых, раз они на это пошли, зная, как я наказываю за это, то готовы были к этому наказанию. А раз они были готовы к этому наказанию, то соответственно, у них практически наверняка не было иного выбора.
— Короче говоря — стоит нам их сейчас отпустить, как они, с высокой долей вероятности, опять ввяжутся во что-то подобное, потому что что-то в их жизнях их будет на это толкать. Ты к этому же ведёшь?
— Да. Поэтому отпускать их — бессмысленно. В лучшем для нас случае — они просто исчезнут и более никогда не появятся в поле нашего зрения. Если же нам повезёт чуть меньше — их просто убьют где-то вскоре после того, как мы их отпустим. А в худшем же — они ещё умудряться нам как-то доставить проблемы перед своей смертью. Ввиду этого я не вижу не единой рациональной причины оставлять их сейчас в живых.
— Понятно… А ты что скажешь? — ради интереса спросил я у Алисы.
— Я?.. — переспросила она, явно не ожидая, что её мнение тут вообще спросят.
— Ну да, они ведь и в спасение твоей жизни поучаствовали. Однако Элизабет тоже верно говорит: если просто отпустим их — это, с высокой долей вероятности, печально отразиться на всех нас в будущем.
— Ну… я против их убийства. Честно говоря, не хочу даже думать об этом варианте… Может, лично они действительно и не внесли много вклада в моё спасение, но… откуда знать, как всё сложилось бы, не будь их? Была бы я всё ещё жива? Был бы ты жив? — спросила она, глядя на меня. — Скорее всего, ответ в обоих случая — да. Но вот этот маленький шанс, что хотя бы на один из этих вопросов на самом деле ответ «нет». Да и в принципе… по-моему, об этом даже не стоит размышлять, потому что неважно, были ли они полезны, или нет, — они участвовали в моём спасении. Поэтому я против того, чтобы их убивать. Но при этом и отпускать их будет неправильно, потому что я не хочу даже думать, что они могут доставить нам какие-то неприятности.
— То есть, хочешь попробовать усидеть на двух стульях, подобно ребёнку, что не может сделать выбор? — спросила её Элизабет.
— Нет. Мне хотелось бы поступить так, но… есть и другой выход из этой ситуации, о котором и вы оба уже наверняка думаете.
— Я против этого, — сразу же обозначила свою позицию Элизабет.
— А я лично тоже считаю, что помочь им решить их проблемы и отправить далеко и надолго от нас — это наилучший выход для нас.
— С точки зрения рационализма…
— Да-да, убить их — самые наименее затратный вариант. Мы и так это все понимаем. Тем не менее, даже если представить, что у всех нас одинаковая ценность голоса, выходит, что два против одного. Так что не упрямься и веди уже Джилл сюда. Выясним, по какой причине она пошла на это, поможем немного и заставим свалить побыстрому как можно дальше.
— Хорошо, — и сказав это, Элизабет поднялась со стула, после чего вышла из домика.
А я же, несколько напрягшись от этого, в этот момент же сразу спросил у Алисы:
— Тебе не кажется, что Элизабет в этот раз на удивление легко согласилась пойти на это?
Она в ответ лишь сразу кивнула, явно тоже подметив такую странность в ней. И теперь это уже напрягало нас двоих, ведь очевидно, что Элизабет за что-то задумала. И вряд ли это сулит для нас чем-то хорошим. По крайней мере, в моральном плане точно…
Не прошло же и минуты, как Элизабет вернулась, ведя перед собой Джилл, руки которой были заломлены и обездвижены с помощью наручников. Но привлекло внимание не наличие у Элизабет при себе наручников, а кое-что другое.
— Теперь понятно, почему ты вернулась так рано, хотя лечила сразу обоих… — проговорил я на израненную и бледную Джилл, что едва передвигала ногами.
Стоило же Джил услышать мой голос, как она его явно вспомнила. Потому что даже будучи в таком состоянии, когда она едва удерживалась, чтобы оставаться в сознании, она всё равно достаточно резко повернула голову в мою сторону и стоило ей рассмотреть меня, как её глаза расширились.
— Ты?.. — удивлённо произнесла она. — И ты тоже?.. — уже рассмотрев Алису, сказала она.