Душитель со 120 страницы
Шрифт:
Первым делом комиссар собрал всех нас на кухне: мы расселись по одну сторону широкого стола, комиссар устроился напротив нас, внимательно переводя взгляд с одного на другого. На этот раз, без каких-либо вступлений и пояснений, он с первых же слов заговорил с нами по-русски, на что, кстати сказать, мы даже не сразу обратили внимание – слишком потрясли всех события этого утра.
– Итак, очередная сенсация: в саду еще один труп, – констатировал общеизвестный на данный момент всему Дупнику факт комиссар Стефан. – Как и первый, он задушен, как и первый… Э-э-э…
Он пару раз
– Оформлен, – подсказал я.
Комиссар кивнул.
– Можно и так сказать. Оформлен! Второе убийство, совершенно… ненормальное, как будто мы находимся на съемочной площадке фильма ужасов, а не в реальной жизни.
Я усмехнулся – он буквально повторял мои собственные мысли при виде трупа под деревом. Комиссар, нахмурившись, посмотрел на меня и перевел взгляд на ссутулившуюся и бледную Пенку, которой Соня сочувственно поглаживала плечо, безуспешно пытаясь успокоить и ободрить.
Комиссар внезапно порозовел, опустил взгляд на собственные, сцепленные в кулак руки на столе и откашлялся.
– Скажу честно: эти убийства очень в вашем… стиле. Ведь вы, все трое, то, что люди называют богема. Художница, – он кивнул на Соню, – писательница, – кивок на внезапно замершую Пенку, почти зачарованно уставившуюся на комиссара.
Тут я поспешил прервать его речь:
– Между прочим, я к богеме не имею никакого отношения. Я – банальный менеджер по рекламе косметической фирмы. Как правило, приходится иметь дело…
Комиссар отмахнулся на меня, переведя взгляд на Пенку, на бледное лицо которой начали возвращаться краски.
– Я в первую очередь имел в виду хозяйку дома, – внезапно упавшим голосом проговорил он. – Пенку Петкову. Хочу довести до вашего сведения, что под трупом Митко мы нашли интересную улику…
Пенка вздрогнула, а комиссар, не спуская с нее глаз, постарался, чтобы его голос звучал более твердо, как и положено комиссарскому.
– Под задушенным валялась зажигалка, а еще мы обнаружили два листа бумаги формата А-4 – Митко просто на них сидел. На листах – текст, насколько я понимаю, романа…
– Описание этого самого трупа, – сдавленным голосом завершила за комиссара вновь побледневшая Пенка.
Бедный Стефан откашлялся и неожиданно бросил на меня взгляд, подобный крику о помощи.
Я решительно взял слово:
– Сейчас я вам все объясню. Наша ошибка – то, что мы сразу же не довели до вашего сведения данный факт. Дело в том, что несколько дней назад, когда Пенку просто замучили все эти гости – Сова, Митко, а также рассказы Сони про ее ухажера Мишу Альмасли, чье прибытие ожидалось на днях, – так вот, Пенка за две ночи написала роман, на страницах которого «расправилась» со всеми – с Совой, Митко и Мишей. Чтобы отвести душу, она художественно описала каждый труп. И вот буквально на второй день под деревом грецкого ореха увидела реальный труп – точно «списанный» с ее трупа, по тексту из романа! Можете себе представить, что она почувствовала! Она никому не решалась рассказать обо всем. Только мне…
Соня выразительно вздохнула и обняла Пенку за плечи.
– Дурочка. Ты могла рассказать и мне.
– Извините, я думаю, Пенка должна
Бедная Пенка сжала кулачки.
– Потому что мне было плохо! У меня трещала голова, я хотела уснуть и никогда не просыпаться!
Ее голос прозвучал с таким отчаянием, что все мы смолкли, и на кухне повисла тишина. Чтобы как-то скрасить неловкую паузу, я откашлялся и уже готов был произнести следующую фразу, как меня прервал чей-то пронзительный визг извне. Почти тут же на террасе появилась расхристанная дамочка в пестром платьице, которую безуспешно пытался удержать уже знакомый мне инспектор Иван. Дамочка без труда оттолкнула от себя тщедушного полицейского и стремительно ворвалась к нам на кухню, на мгновение замерев в дверях.
Вполне возможно, что в обычной жизни она была очень даже ничего: черноокая фемина около тридцати лет – крепко сбитая, с молочно-нежной кожей и роскошными черными волосами. Сейчас ее глаза были припухшими и покрасневшими от слез, пышная грудь вываливалась из криво застегнутого платья, а волосы нещадно сбиты.
– Господи, каква мъка! Кой го удуши? Кой? (Господи, какое горе! Кто его задушил? Кто?)
Она повторяла эти слова, как заклинание, подвывая и раскачиваясь всем телом.
– Зайка, – испуганно проговорила Пенка.
Мне тут же все стало ясно: судя по всему, перед нами была пассия удушенного Митко – владелица кроличьей фермы по прозвищу Зайка, которая, бросив быстрый взгляд на Пенку, тут же кинулась к ней, беспрерывно что-то выкрикивая и подвывая.
Комиссар, подскочив, остановил гостью и резко гаркнул ей несколько вопросов, в ответ на которые раздались новые вопли и подвывания. Для нас с Соней, не владеющих болгарским, все это походило на фильм ужасов без перевода.
Комиссар без комментариев утянул гостью на выход, а мы, очутившись вдруг в давящей тишине, переглянулись.
– Вы поняли? – еле слышно проговорила мгновенно севшим голосом Пенка. – Она кричала, что умрет без Митко. Сегодня он ночевал у нее, и она решила его запереть, чтобы он никуда не сбежал. Но ночью, когда она уснула, он исчез. Зайка говорит, что проснулась в шесть утра и сразу же начала плакать, хотя еще ничего не знала, а уж потом к ней прибежала соседка, чтобы рассказать «новость». Зайка, она ведь действительно беременна от Митко – пятый месяц…
Несколько минут мы сидели в абсолютном молчании, каждый по-своему осмысливая эту драму. Наконец раздались быстрые шаги, и на кухню вошел комиссар, который сразу же молча опустился на стул и утер пот со лба.
Я решил, что в данном случае комментарии излишни, и постарался вернуть разговор в нужное русло.
– Между прочим, где вчерашняя бутыль ракии? – Я надеялся, что мой голос звучал достаточно твердо. – Комиссар, я бы очень хотел, чтобы провели экспертизу ракии, которую мы вчера пили. Потому как все мы тут же начали зевать и отправились спать. Лично я уснул как убитый!
– И я, – добавила Соня. – Даже не помню, как добралась до кровати.
Комиссар посмотрел на Пенку.
– Ты тоже сразу уснула?