Два берега
Шрифт:
Первая размолвка вышла у Мари с Митей за неделю до свадьбы. С самого утра Мари поехала в салон «Принцесса», решив остановиться на итальянском платье с ручной вышивкой и золотым лифом. У платья было много несомненных достоинств, а главное — к нему в том же салоне подобрали шикарные перчатки с тем же узором, потрясающий палантин (существующий в единственном экземпляре), нарядную маленькую сумочку и удобные туфельки. Не решившись покупать платье одна, Мари взяла с собой Жанну
Хозяйка салона, неизменно приветливая Валентина, встретила гостей на пороге, обрадовалась Мари, будто старой подруге, и прошептала на ухо:
— Есть два новых платья. Оба необычные, на вас будут изумительно смотреться.
У Мари было одно необычное достоинство фигуры — талия, рожденная для корсета. Любой корсет легко и красиво садился на талию Мари, и утяжка в десять — пятнадцать сантиметров шла как по маслу.
— Такого сейчас просто не бывает, — хором восхищались продавщицы. — Девушка, может быть, вы постоянно носите корсет?
Мари действительно часто носила корсеты, в ее гардеробе их было восемь штук, не считая бельевых вариантов. Однако ее талия проявила такие необычные свойства еще при примерке самого первого много лет назад.
— Смотрите. — Валентина указала на платье персикового цвета.
Платье выглядело достаточно простеньким по сравнению с тем, которое первоначально выбрала Мари, и Жанна с Катей хором заявили:
— Бери то, с золотом, за которым приехала. Это ерунда.
Но Мари решила померить, чтобы не обижать услужливую Валентину. Когда она вышла на свет, сестры ахнули:
— Потрясающе… Мари, это твое… Забирай не раздумывая… С ума сойти, как красиво!
Мари и сама видела, что платье сидит точно по фигуре, подчеркивая все достоинства и маскируя недостатки так, что никто не поверит в наличие этих недостатков. Цвет освежал лицо, оттенял красивую смуглую кожу, а на черные как смоль волосы Мари Валентина тут же накинула персиковую шляпку-таблетку. Платье напоминало балы дебютанток — удивительно простое, без кружев, рюшей и пышностей, но в нем хотелось любоваться невестой, а не разглядывать прекрасно проработанные детали.
Мари на всякий случай позвонила Мите. Тот сказал, что белый цвет непринципиален и, если Мари уверяет, что платье красивое — значит, так оно и есть. Выбирать вместе с Мари он отказался, сослался на примету, что жениху нельзя видеть наряд до свадьбы.
Валентина проскользнула в примерочную помочь Мари раздеться и спросила:
— Может быть, вы все-таки посмотрите второе платье? Оно дороже этого в два раза, но оно такое красивое. И оно тоже как будто для вас на заказ сшито.
В результате Мари купила оба платья, заняв денег у Кати. Она решила, что персиковое будет носить как вечернее, так что ничего лишнего все равно не куплено. Вечернее платье у Мари, конечно, было,
Дома Мари смущенно уткнулась Мите в плечо и призналась:
— Ты понимаешь… в общем, я купила два платья…
— Два?
— Да… я не смогла выбрать. Они оба сидели идеально. Если бы я оставила в салоне хоть одно — всю жизнь жалела бы, что взяла не его. И мучилась бы.
— Ну хорошо.
— Но я рассчитывала на пятьсот долларов, а получилось, что истратила почти тысячу пятьсот. Заняла у Кати — она как чувствовала, взяла на всякий случай всю полученную вчера зарплату. Я обещала ей отдать до понедельника. Что делать?
— Ничего. Будем знать, что ты потратилась больше, и я заработаю еще.
— Мне неудобно. Ты и так ночами работаешь. Давай я положу в свадебную коробочку свою последнюю зарплату?
Деньги на свадьбу Мари и Митя держали в бархатной коробочке.
— Нет. Я же говорю — я сам должен обеспечивать свою семью. Мне стыдно брать у тебя деньги. То, что дали на свадьбу твои родители, — это подарок, от него нехорошо отказываться, но вообще я против того, чтобы брать деньги у кого-либо. Если моих доходов тебе не хватает — стоит поискать другого мужа, пока еще не поздно.
— Ну, милый, ну, извини, я хотела как лучше. Все равно мне эти деньги не нужны — у нас все общее.
— Не нужны — отдай бедным. Все, что нам надо, я заработаю сам.
— Мить, а чем ты вообще сейчас занимаешься?
— Я же тебе говорил: торгую телефонами на Савеловском рынке.
— Но я тут подумала: продавец не может столько зарабатывать.
— На Савеловском рынке хороший продавец может. Я работаю в нескольких точках, работаю иногда ночами, работаю по две смены.
— Но все равно слишком много. Если бы продавцы так получали — то полстраны ушло бы в продавцы.
— А я вот умею. И получаю. И я не хочу говорить о своей работе — это скучно.
— Но мне интересно. Например, почему тебе зарплату платят так нерегулярно — как мы будем рассчитывать бюджет?
— Как-нибудь рассчитаем.
— Но, Мить, расскажи, почему так платят странно. То две недели ничего не было, потом сразу две тысячи. У тебя проценты?
— Да, у меня проценты, и оклад, и еще проценты. Мне надоела эта тема.
— Но мне хочется знать, на что рассчитывать в дальнейшем.
— Рассчитывай, что тебе хватит. Какие у тебя ко мне претензии? Ты сидишь голодная? Тебе надеть нечего? Я мало денег приношу?
— Да нет же, я не о том, — начала Мари, но Митя ее перебил:
— Я — не Билл Гейтс. И даже не Ходорковский. У меня нет миллионов. Я так понял, тебе очень важно иметь много денег и сразу? Тогда ты еще успеешь сдать платья в салон, отменить свадьбу и пойти поискать себе богатого старого папика.