Два билета на край света
Шрифт:
– Что за Лит-ра?
– Литература… м-м-м… так не влезает, Тамарпална!
– Не влезает, – передразнила учительница. В твою голову, Печёнкин, литература никогда не влезет. Садись… Так. Сегодня мы обсуждаем рассказ Чехова «Ионыч», о котором я вчера вам рассказывала. Так, кто прочитал его и сможет нам рассказать суть произведения? – Тамарпална медленно встала из-за стола, взяла в руки привычную указку и направилась вглубь класса, оглядывая учеников.
Над классом медленно поднялась одна рука. Это была Лиза
– Смотри, «Болото» опять впереди всех, – послышался шепот с третьей парты, за которой сидели крепкие «троешники» Гоша Синицын и Владик Голубев.
– Давай, Болотова, рассказывай ты, раз никто не помнит, о чем учитель вчера целый урок тут разорялась, – торжествующе произнесла Тамарпална, оглядев притихший класс.
– Основной линией рассказа является история несостоявшейся женитьбы Дмитрия Ионыча Старцева. Сама фамилия персонажа – Старцев, указывает нам на перспективу преждевременного старения души Ионыча… и…
– Так, хорошо Болотова. Молодец. Садись. Пять. Печёнкин, а что ты запомнил из вчерашнего урока? Расскажи нам, как ты понял рассказ Чехова, – Тамарпална и в этот раз ткнула указкой в парту ученика.
– А чего опять Печёнкин? – сидя промычал Вадик.
– Так, ты рассказ читал? Встань, когда с тобой учитель говорит!
– Ну читал, – Печёнкин нехотя встал.
– Ну… рассказывай!
– Ну он…
– Кто?
– Ну, главный герой…
– Как его зовут?
– Ну… а… этот… Ионыч!
– Ну, что… этот Ионыч? Что он за человек?
– Ну, Ионыч… он… ну, он врачом работал… лечил… и деньги зарабатывал…. Ну, у него был роман с этой… Котиком… с девушкой из хорошей семьи. И они… – Печёнкин замолчал.
– Ну, что у них, сложились отношения? – подсказывала Тамара Павловна. Класс уже начинал мучительно и тихо хохотать.
– Ну, сложились… – Печёнкин опять замолчал, давя в себе смех.
– Так, Печёнкин, садись. Два. Мало того, что ты не учишь ничего, ты и на уроке не слушаешь.
– Я учил, Тамарпална! Учил я! – оправдывался Печёнкин.
– Ну раз учил, расскажи тогда в чём выражалось духовное падение главного героя?
Вадик опять встал, но молчал.
– Деньги, деньги пересчитывал… – раздался зловещий шепот со второй парты.
– Он, это… он деньги пересчитывал…
– Какие деньги, Печёнкин? К кому ездил в гости Старцев, в какую семью?
– К этим…, ну которые на роялях играли.
– Ну, ну… Почему я из тебя должна все это вытягивать? Ты что двух слов на уроке литературы связать не в состоянии? Как ты будешь ЕГЭ сдавать, Печёнкин?
– А у него в ручке встроенный вай-фай с ответами из интернета, – послышался голос с «камчатки», с последней парты, за которой сидел долговязый Гоша Пахомов.
Класс взорвался хохотом.
– Так, Пахомов, не срывай мне урок! Или выйдешь сейчас из класса! Тихо! Ну, Печёнкин, что ещё ты можешь вспомнить?
– Умри, несчастная! – сорвал очередной шквал хохота Пахомов.
– А, да, так смеялся там слуга у этих… в той семье… куда Ионыч ходил.
– Пахомов, ставлю тебе «два» в журнал и завтра с родителями к директору. Давай сюда дневник!
– А… это! Я его дома забыл!
– Завтра пусть родители приносят директору твой дневник.
– Ну, что Печёнкин, ты так и будешь молчать или слушать своих товарищей-идиотов?
– …
– Ну! Чего молчишь?
– … Я не молчу!
– Садись, изверг. У тебя выходит «три» в четверти, но как ты будешь писать ЕГЭ? Я не представляю…
Тамара Павловна подошла к учительскому столу, открыла журнал, перелистала несколько страниц и провела невидимой линией путь сверху страницы вниз, остановившись напротив фамилии «Журавлева».
– Так, Катя Журавлева продолжит. Что происходит с главным героем рассказа? Давай у доски, расскажи нам поподробнее.
Тонкая девушка с журавлиной фамилией грациозно прошла к доске, не спеша развернулась и, приняв позу модной актрисы с обложки журнала, начала литературный анализ:
– В рассказе «Ионыч» показана духовная деградация личности человека, который не интересуется ничем, кроме работы и денег. Еще в начале рассказа главный герой влюбляется в девушку из хорошей семьи, но она отвергает его любовь, потому что хочет стать актрисой.
– Журавлева тоже пойдет в актрисы! – послышался опять до боли знакомый голос Пахомова. – Котик! – артистично продолжал он забавлять класс. Класс уже тихо надрывался сквозь проступившие от смеха слезы.
– Пахомов, закрой рот или выйдешь из класса! – на этот раз грозно крикнула Тамарпална, замахав указкой.
– Все, молчу Тамарпална. Молчу!
– Ф-ф-ф-ф… Продолжай, Журавлева…
– Через несколько лет её мечта так и не осуществилась, и она возвращается в свой город и живет там с мамой. Настоящая актриса должна готовить себя заранее к своей профессии…
– Правильно, Журавлева. Вот, например, супруга Туркина, Вера Иосифовна, с молодости пишет романы. Помнишь, кстати, как начинался её роман, который она в начале повествования читает гостям?
– Не помню…
– Её рассказ начинался словами «Мороз крепчал…» А на самом деле в это время за окном был… – Тамарпална вопросительно посмотрела на Журавлеву, – за окном был… За окном был летний вечер, Журавлева! Так автор передает контраст между тем, что человек думает и что происходит на самом деле. Такой литературный прием называется контрастом и он говорит нам о том… О чем он говорит, Серов? Серов, не спи!