Два брата-психопата
Шрифт:
— Я знаю. Этот псих предупредил, что если я доложу полиции или, ещё хуже, тебе, то он сломает мне кое-что поважнее рёбер, — тихо буркнул он, опустив взгляд вниз.
— Испугался, что он сломает тебе яйца? — Кэти рассмеялась во весь голос, лишь всё портя, а я покрывалась мурашками, не желая верить в то, что парень, в которого я влюблена, мог такое сделать.
Я подсознательно оправдывала его, но не могла игнорировать живое доказательство того, что Джунён всё ещё болен, он не излечился.
— Зачем вы пришли? — сердито крикнул он, подкатывая кресло к своей кровати, и дотянулся
— Подожди, — я быстро подошла к нему, заставив его руку застыть в воздухе, но совсем не знала, что ещё хочу услышать. — Это точно был он?
— Сонхи, что тебе ещё нужно узнать, чтобы понять в то, что этот парень ненормальный? — Кэти непонимающе хмурилась, пытаясь потянуть меня за локоть к выходу.
— Он шёл за мной от здания бизнес-центра почти до моего двора и остановил в тёмном переулке. Сначала ударил в лицо, сломав мне нос, и, повалив на землю, продолжил избивать ногами в рёбра. И всё это время повторял себе, что делает это ради Квон Сонхи. И когда я постепенно терял сознание, пригрозил мне, чтобы я не смел говорить тебе об этом, — ответил он спокойно, не поворачивая на нас головы и задумчиво уставившись в окно.
— Так почему ты не рассказал правду? Реально испугался за свои яйца? — спросила Кэти, но уже без капли усмешки в голосе.
— Мне было стыдно, — еле слышно ответил парень через несколько секунд молчания. — Ведь я даже не смог дать ему сдачи. Сонхи, — он поднял на меня голову, и я заметила, как блестят его глаза, наполненные слезами. — Ты же не скажешь ему, что знаешь? Ведь это не я тебе рассказал. Обещаю, я не буду обращаться в полицию. Пожалуйста, я… я очень боюсь… — прошептал он, и я не могла произнести слова, впервые в жизни видя отчаявшееся и испуганное лицо Хёну.
Несмотря на то, что на первом курсе желала, чтобы он был унижен так же, как и я, сейчас я совсем не чувствовала радости от свершившейся мести. Он не заслужил этого.
— Всё хорошо, Хёну, — с трудом вымолвила я, прекрасно понимая его страх, и была готова встать на колени перед парнем, так как именно я была виновата в том, что он в этом состоянии. — Я не расскажу ему.
Он снова уставился в окно, продолжая сжимать пальцами подлокотники кресла, и я заметила, как он пытается держать слёзы в себе. Джунён сломал когда-то пафосного и уверенного в себе парня, и я понимала, почему его брат и отец отправили его в лечебницу. Я молча смотрела на Хёну, понимая, что должна как-то ему помочь, но в голову не приходило ничего, что могло бы его подбодрить.
— Нам, наверно, пора, — Кэти первая нарушила наше молчание, взяв меня за запястье, и взглядом указала на дверь.
Но я не могла сдвинуться с места и была уверена, что не должна. Я хотела, чтобы Хёну сказал что-то, попросил меня остаться, поэтому выжидающе смотрела на его затылок, отталкиваясь от подруги.
— Сонхи, — тихо проговорил он, наконец, — прошу тебя, больше не приходи, — на этих словах он нажал на беззвучную кнопку, через несколько секунд после которого пришла медсестра.
— Ну всё, ему надо отдыхать, пошли уже, — раздражённо произнесла Кэти, потянув меня за ладонь, и я уже не стала сопротивляться, пытаясь унять боль
Чуть ли не бегом выйдя из здания больницы, я, наконец, отцепила крепко схватившуюся за запястье подругу, остановившись на мгновение и пытаясь переварить услышанное. Я больше не могла оправдывать Джунёна, защищать его и надеяться, что всё происходящее неправда. Я вообще должна была заставить Хёну написать заявление на парня, но, кажется, тому ещё понадобится помощь специалиста, чтобы побороть страх и рассказать кому-то об этом.
— Сонхи, ты как, милая? — спросила Кэти, с настороженностью в глазах посмотрев на меня, пока я ртом глотала воздух, стараясь опять не расплакаться.
— Всё хорошо, — ответила я, выдавливая из себя улыбку.
Она отрицательно покачала головой и обняла меня, медленно поглаживая спину.
— Пойдём к нам. Покушаешь и поспишь, этот день слишком затянулся для тебя, — прошептала она и с надеждой посмотрела в мои глаза. Я долго сомневалась, что ей ответить, хоть и понимала, что она права и я должна согласиться.
— Я пойду домой, — тихо произнесла я и, не дожидаясь ответа, медленно направилась в сторону остановки.
— Охренела? К этому больному? — крикнула она мне вслед и быстро подбежала, хватаясь за мой локоть. — Я не пущу!
— Ким Соён, — спокойно сказала я, впервые за долгое время назвав её корейским именем, — я хочу домой, — я старалась звучать как можно сдержанно, но знала, что она всё равно не поверит тому, что со мной всё хорошо.
— Но…
— Пожалуйста. Я очень хочу домой, в свою комнату, в свою постель, — говорила я медленно, тщательно выговаривая каждый слог, словно она не понимала корейский язык.
— Я пойду с тобой, — бросила она, встав передо мной, когда я дошла до остановки.
— Иди к себе, ты же обещала Чону помочь ему в подготовке к последнему экзамену, — устало ответила я, успокаивающе кивая ей.
Я сегодня достаточно уже потревожила её, и мне не хотелось, чтобы меня опекали целый день. А так как Кэти не просто волновалась, но ещё и ругала меня за мою глупость, я нуждалась в том, что побыть одной и справиться со всем самой.
— Да к чёрту Чону, когда ты словно в психушке живёшь, — я видела, что девушка начинает злиться на меня, и, тяжело вздохнув, решила нечестным способом избавиться от назойливой подруги.
Заметив подъезжающую к остановке маршрутку, я стянула с плеча её сумочку. Я виновато улыбнулась её удивлённому взгляду и бросила сумочку как можно дальше от остановки. Она рассерженно нахмурилась, выругавшись матом, и побежала к ней. Я мысленно оправдывала себя тем, что мне нужно побыть сейчас одной, поэтому быстро забежала в автобус. Несколько пассажиров изумлённо смотрели на меня, наверно, увидевшие, как я некрасиво обошлась с подругой, но я проигнорировала их, усаживаясь у окна. Кэти только поднимала сумочку и, когда заметила, что меня нет на остановке, что-то крикнула, сердито топнув ногой. К счастью, автобус уже тронулся с места, и она не успела сесть вслед за мной. И лишь, когда мы отъехали, зазвонил мой телефон. Это была Кэти, и совесть начала сильно меня мучить.