Два брата-психопата
Шрифт:
Может, она решала судьбу каких-нибудь беспомощных стариков, приюты для которых эти спонсоры собирались обеспечить. Только сейчас я осознавала, что фактически похитила своего соседа, который даже не сопротивлялся и ни разу не попросил таксиста немедленно развернуть машину. Лишь через несколько минут после того, как Боён отключился, я решилась нарушить тишину, повернув к нему виноватый взгляд.
— Надеюсь, отмена твоей встречи не сильно всё подпортила. Я просто… иначе не могла, — я говорила обрывисто и с дрожащим голосом, чувствуя себя паршиво, на что парень тяжело вздохнул, скривив уголки губ в успокаивающей
— Я тоже надеюсь, — ответил он, что совсем не утешало. — Но мне всё равно пришлось бы её отменить, так как наш переводчик с немецкого ещё после возвращения в Корею уволился из-за низкой оплаты своих услуг. На самом деле, я… — он замешкался и вдохнул немного воздуха ртом перед тем, как продолжить, — я хотел попросить тебя заменить его на этой встрече, но вчера как-то…
— Я согласна, — перебила я его, не давая себе даже секунды на раздумья. Это ж не просто статьи переводить, тут нужен профессионализм и серьёзный подход. — Я побуду вашим переводчиком на этой встрече с условием, что ты поговоришь с Джунёном.
— Я не люблю смешивать личную жизнь с рабочей, — проговорил он, задумчиво качая головой.
— Твоя рабочая жизнь давно заменила личную. Ты же говорил, что возьмёшь отпуск, — сказала я, удивляясь тому, как наш разговор перевёлся в совсем другое русло.
— Я не люблю отдыхать, Сонхи, — он смотрел на меня уставшим взглядом, и, не успела я спросить почему, как он, подсев чуть ближе ко мне, ответил на мой немой вопрос: — Я боюсь, что если перестану работать, то начну волноваться о своей семье. А заботиться о них намного сложнее, чем о людях, выживших после землетрясений в Токио.
— И что же стало «землетрясением» для твоей семьи? — я начинала говорить на его языке, так как пыталась понять этого человека.
Мне хотелось, чтобы хотя бы Боён поделился своей проблемой, ведь хранение её в себе не помогло ни одному из братьев.
— Наш отец, — еле слышно ответил он, опустив взгляд вниз, и я заметила, что ему сейчас сложно говорить.
Я совсем не ожидала увидеть такого проявления эмоций и совсем не знала, что делать, если парень начнёт плакать. Поэтому сделала единственное, что пришло в голову в этот момент. Подсев к нему вплотную, я крепко обняла его, неосознанно ощущая, что температура его тела не такая высокая, как у Джунёна. Он прерывисто дышал мне в шею, не произнося ни слова, и я не решалась хоть как-то нарушить тишину, медленно поглаживая ладонью его спину. Сейчас я понимала, какой навязчивой оказалась, ведь Боён так же нуждался в помощи. Забитый работой ежедневный график заменял то лечение, которое проходил Джунён.
— Всё ухудшилось, когда мама ушла. Она говорила, что бросает его, а на самом деле, убегала от нас троих. Сонхи, я боюсь, — прошептал он, настороженно посмотрев на меня.
Я затаила дыхание, не подозревая, чего он может бояться, ведь это был не тот страх, который я испытывала к Джунёну. Боён определённо не боялся своего брата.
— Я боюсь, что могу стать таким, как он. Как они.
— Боён, — я уставилась на него с широко раскрытыми глазами, то ли совсем не понимая, что он имеет в виду, то ли осознавая то, о чём совсем не хотелось бы предполагать. — Ты же не…
— Диагноз моего брата «маниакально-депрессивный психоз», который проявляется, в основном, лишь маниакальными
— У тебя? — переспросила я, слишком резко прижимаясь всем телом к двери, и уже не осознавала, как начинаю быстро вдыхать воздух из опущенного окна. — Ты тоже болен? Ваш отец… что, что за фазы? — протараторила я, прикрывая ладонями лицо.
Голова уже раскалывалась от мыслей и догадок, а ведь мы ещё даже не доехали до лечебницы.
— Я не хочу тебя пугать, Сонхи, — ответил он тихим голосом, медленно продвигаясь в мою сторону, и я остановила его вытянутой рукой.
— Ты уже пугаешь меня, Боён. Пожалуйста, скажи мне, что и ты не болен этим дурацким психозом? — чуть ли не умоляла я, краем глаза смотря на таксиста, который, если и подслушивал наш разговор, совсем не показывал своей заинтересованности.
— Объясню с самого начала, — он вдохнул побольше воздуха в лёгкие и, кажется, волновался сильнее, чем я. — Когда мы оставляли Джунёна в лечебнице, отец признался мне, что в молодости страдал от аффективного расстройства. И оно оказалось наследственным, — он спокойно улыбнулся на этих словах, что лишь вызывал у меня страх. — О Боже, я совсем не верю, что рассказываю тебе это.
— Думаю, я имею права знать об этом, раз нахожусь с тобой в одной машине, — прикрикнула я, быстро повернув голову к, наконец, обратившему на нас внимание водителю.
— Я понимаю твою реакцию, Сонхи, но ты не хочешь дослушать до конца. У меня нет маниакального психоза, как у моего брата. Меня пугает лишь статистика, что если у одного из однояйцевых близнецов есть это заболевание, то, по большей вероятности, оно есть и у второго, — я видела его лёгкую раздражённость из-за моей резкой реакции и постаралась выглядеть не такой напряжённой. Из-за Джунёна я стала жутким параноиком и ругала себя за такую панику, ведь Боён ещё ни разу не вёл себя так, как брат.
— Значит, это было у вашего отца, — прошептала я через несколько минут молчания, в которое парень с робким ожиданием смотрел на меня, пока я переваривала услышанное в голове. — То есть… ваша мать бросила вас из-за его психоза и того, что он наследственный? — уточнила я, но не получила ответа, так как мой взгляд был уставлен на небольшое одинокое здание у редкого леса.
Оно могло бы показаться мне загородным домом, но, когда мы подъехали к воротам, я успела прочитать табличку, на которой большими буквами было написано, что это частная клиника для психически больных.
— Вот мы и здесь, — проговорил Боён, который волновался не меньше меня.
И теперь я постепенно понимала, почему он за целый год ни разу не приехал. Не потому что не хотел навещать брата, а потому что боялся оказаться пациентом этой лечебницы. Выйдя из машины и проводив взглядом такси, я почувствовала себя беспомощной, ведь обратного пути уже не было. Мы реально приехали в психиатрическую больницу. На ум приходили триллеры, которые Кэти любила смотреть в комнате общежития, и не раз психушки были главной темой тех фильмов. Я пыталась не думать о том, что все эти люди в белых халатах так же не совсем здоровы, и доверилась Боёну, который, на моё удивление, уверенным шагом шёл к приёмной. У меня не получалось унять дрожание рук, и парень заметил этого, когда отошёл от стойки.