Два чуда для Папы Мороза
Шрифт:
– Я три недели в больнице провела. И до сих пор слаба, - увиливаю от ответа и прячу взгляд.
Подсознательно понимаю, что лучше соврать. В конце концов, передо мной мой муж. Настоящий. Которому я изменила.
Гадко. Но еще хуже осознавать, что меня обманули, использовали в каких-то своих целях.
– Я видел твою выписку, - чеканит муж и, все еще шмыгая носом от приступа аллергии, направляется вглубь квартиры. – Умница девочка, - тянется ко мне.
Не успеваю отклониться прежде, чем он поцелует меня. Однако в последний момент щеку подставляю.
– А вот «шутник», который тебя увез, поплатится за это. Нечего чужое трогать, - отзывается обо мне, как о вещи.
Растерянно глаза округляю, когда он приказывает громиле квартиру обыскать.
– Неужели не веришь мне? Так тебе голову запудрили? – цокает недовольно, вновь обратив внимание на меня. – Впрочем, ты сообразительностью никогда не отличалась, - внезапно оскорбляет. – Зато ты у меня… красивая, - выкручивается, заметив мое мрачное выражение лица. – Правда, придется тебя в порядок привести, - скользит взглядом оценивающе.
Вспышка на мгновение озаряет сознание. Вижу себя будто со стороны рядом с этим мужчиной. Ухоженная, одета соблазнительно, я сама целую его и, прильнув к нему, щебечу что-то сладко.
Неужели у нас все было хорошо?..
*
Резь в глазах заставляет меня часто поморгать. Взмахиваю влажными от слез ресницами, хочу задать миллион вопросов гостю, но отвлекаюсь на паспорт, что вдруг оказывается в моих руках.
– Изучай, - небрежно приказывает мужчина, к которому я никак не могу привыкнуть. И тем более воспринимать его как родного. – Твои документы где? Надо забрать. Остальное все новое тебе куплю.
Указываю рукой в направлении спальни, а сама взглядом впиваюсь в обложку с гербом. Листаю страницы, заранее предчувствуя разочарование. И оно ставит точку в наших с Ником толком не развившихся отношениях.
«Никита Солнцев», - значится под фотографией чужака. Моего настоящего мужа.
Семейное положение: «Женат на Ярославе Солнцевой».
Чувствую, как ко мне прижимаются Коля и Митя, будто успокоить хотят.
– Почему вы не сказали, кто такой Папа Мороз… - шепчу сипло и осекаюсь, осматриваясь опасливо, чтобы нас не подслушали. Не хочу, чтобы муж заподозрил, что нас с Ником связывает что-то.
Боже, как стыдно...
– Так понятно же было, - пожимает плечами старший.
– Он нам нг'авился, - шумно втягивает носом воздух младший.
«Мне тоже», - мелькает в сознании, но я убиваю эту мысль, срезая на корню. Лицемер и предатель, а не Папа Мороз!
– Тезка, значит, - доносится нервный хохот из комнаты, и ноги несут меня на звук. – Никита Сергеевич Морозов.
Папа Мороз… Теперь ясно, откуда прозвище. Наверняка мальчики по фамилии дали. И доверились ему, потому что провели параллель с Дедом Морозом. Они ведь так искренне верят в чудеса. Как и я когда-то...
– Пробей, кто такой, - мой муж дает распоряжение охраннику.
Повернувшись, он демонстрирует мне паспорт Никиты. Пролистывает быстро, но основное я подмечаю. Окончательно убеждаюсь, что Морозов мне
– Не зря же он все это провернул. Что-то ему нужно было от меня. Вот и действовал через жену и детей. По слабому месту решил ударить, - подмигивает мне Солнцев. – Но теперь тебя больше никто не обидит, родная. Я обещаю.
Невольно покрываюсь мурашками. Не хочу ему верить, но факты сильнее. Мне вообще сложно мыслить здраво, когда моя память залегла в зимнюю спячку.
– Мама Яра, что дальше? – оказываются рядом Митя и Коля. – С папой едем?
Встречаюсь взглядом с бесцветными омутами. Пытаюсь вспомнить мужа – и эпизоды прошлого хаотично заполняют мою голову. Я пока не могу разобраться в них, но с Ником даже такого не было. Потому что воспроизводить нечего. НАС никогда не существовало.
– Да. Пора домой, мальчики, - убедительно говорю им.
– Как скажешь, - плетутся, опустив плечи. Покоряются мне, но особой радости от встречи с отцом я не вижу. Будто посторонний человек он им.
– А Дин? – резко тормозит Митя и с надеждой на меня смотрит.
Горький комок застрял в горле – и душит меня. Не могу вымолвить ни слова. Лишь качаю головой. Мальчик все понимает и… слушается. Да и Коля принимает «жестокое условие». Не глядя на путающегося под ногами щенка, он берет брата за руку и ведет в коридор.
Прежде чем уйти, оборачиваюсь. Окидываю прощальным взглядом спальню и, задержавшись на постели, вспыхиваю. Но уже не от смущения и сладкого предвкушения скорой встречи, а от горечи и обиды.
Мельком смотрю на раскрытый паспорт Никиты, брошенный на пол. Несмотря ни на что, я не хочу, чтобы Солнцев мстил ему. Мечтаю просто забыть обо всем, что произошло здесь. И вернуться в свою реальность.
Всхлипнув, приподнимаю подбородок и шагаю прочь. Из ЕГО комнаты. ЕГО квартиры. ЕГО жизни, в которую он меня зачем-то втянул обманом.
Глава 16
Ярослава
Чем дальше роскошная иномарка премиум класса увозит нас с мальчиками от дома Никиты, тем яростнее мою душу терзают сомнения. На первый взгляд, я все делаю правильно – возвращаюсь к мужу, с которым мы прожили много лет, и отцу своих детей. Еду туда, где нам самое место. Но откуда это разъедающее мой нездоровый мозг чувство, будто сейчас я принимаю чужую жизнь, а именно недели с предателем Ником были настоящими?
Как же сложно мыслить адекватно, когда в голове туманная дымка.
Впиваюсь взглядом в затылок мужа. Солнцев сидит на переднем пассажирском сиденье, рядом со Львом, громилой-охранником и по совместительству водителем. Мы с мальчиками устроились позади. В обнимку – инстинктивно жмемся друг другу. Коля и Митя будто поддерживают меня, ощущая мою боль, а я пытаюсь различить дорогу.
– Куда ты уезжал… Никита? – решаюсь заговорить, но по имени называть настоящего мужа непривычно. В последнее время для меня существовал лишь один Никита… - Почему нас оставил?