Два дня до солнца
Шрифт:
– Живее некуда, - подтверждает Железный и невольно про себя усмехается тому, как собеседница делает вид, что эта новость её крайне впечатлила.
– Вот как… - произносит она и накручивает на палец русую прядь.
– Чудно, думаю, это даже великолепно. Сергей Панкратьевич поди рад?
– До безобразия, - заверяет Железный.
– Он любит почитать на ночь, поэтому с нетерпением ждет пополнения в библиотеке. Только вот один из писателей… как бы это сказать…
– Не местный?
– невозмутимо подсказывает Дана, подзывая
– Не местный, приезжий, - кивает Железный.
– Знаете, порой смотришь на него и думаешь, что…
– Не должно его тут быть?
– невинно подсказывает она и переводит взгляд на него.
В синих глазах пляшут бесы водокрутов и всех подводных течений, из которых никогда не выбраться ни человеку, ни правде.
– Не должно, Даночка. Но он есть.
Она делает глубокий вдох и откидывается на спинку скамейки, волосы шелковым водопадом льются вниз.
– Видите ли, Рудольф Валерьевич, временами нужно идти против решений тех, кто хочет лишить тебя счастья. Борьба - это жизнь.
– Но если его присутствие опасно для города?
На полных губах Даны теперь уже неприкрытая усмешка:
– Мой дорогой провидец, каждый из нас - потенциальная опасность для этого мира. Но это не значит, что всем нужно в один миг отсюда исчезнуть. Быть горем или благом каждый выбирает самостоятельно. И никого нельзя лишать этого выбора.
…Он не знает, сколько времени проходит после её ухода. Сиреневые сумерки давно упали на улицы.
Следящий Южного региона решил, что создание Егора Штольни слишком непредсказуемо, поэтому не сказал, что его можно вернуть. Не запретил возвращаться, но и не говорил, что надо ему помочь.
Дана… Бывшая возлюбленная Следящего решила, что шанс должен быть у всех. Потому сама нашла Антона Шуткача и подсказала что делать.
Железный поднимается со скамейки ровно в тот миг, когда ко входу в его дом подходит пара: высокий темноволосый мужчина в стильной черно-красной рубашке и кожаных штанах и тоненькая, как веточка, блондинка. Как только держится на своих каблуках? Хотя о чем разговор, она же профессиональная танцовщица.
Увидев его, оба улыбаются. Пришли всё в гости, вон по пакету видно, что не с пустыми руками. Володенька где-то прознал, что Железный жутко уважает торт «Херсон» из кондитерской на Суворова, вот теперь принес.
Что ж, судя по тому, что Саломеюшка рядом, он сумел уговорить свою красавицу съехаться. И это правильно. Это хорошо.
– Пифия! Пошли!
– кричит он, и собака со звонким лаем кидается за ним.
И правда хорошо.
Шанс нужно давать всем. Всегда.
Спустя несколько лет
Спустя несколько лет
Мои пальцы скользят по матовой обложке книги, обводя покрытые лаком завитки шокирующе прекрасного леттеринга. Черно-серо-красный фон. Белое лицо. Название наискось перекрывает его, не давая разглядеть глаза и лоб.
Антон
«Бог вечного фейспалма»
Не думал, что держать в руках совместную книгу настолько… здорово? Удивительно верно?
Оформление, которое разрабатывал Игорь, подходит идеально и к тексту, и к настроению авторов, и к подаче.
Конечно, написать это удалось не сразу. Работа над книгой шла то с восторгом, от которого заходилось сердце, то со спорами с пеной у рта, когда ни один из соавторов не мог уступить другому. Временами казалось, что мы никогда не допишем. Временами… что одним томом не обойдемся.
Это было словно прогулка по тёмному лесу с закрытыми глазами во время грозы. Когда только во вспышках разрывавшей черное небо молнии можно приподнять веки и хоть что-то запомнить.
Планирование проваливалось на первых же этапах. У нас не получался продукт. Но через несколько месяцев… получилась книга. Когда мы позволили себе отбросить все рамки и жанровые ограничения. И просто… писать.
Солнце стоит высоко в зените, по-хорошему надо бы перейти в тень, но мне не хочется. Солнце - это всегда здорово. Лето - это ещё лучше.
Как нашего «Бога вечного фейспалма» примет читатель, я не знаю. Вышло нечто среднее между городскими легендами, мистикой и сказкой. Местами сказки страшной, местами - светлой. Но всё равно очень жизненной.
Чем ближе время подходит к презентации, тем больше хмурится Дан. Кажется, он волнуется больше меня. Да, невозможно поверить, но это так.
Как ни странно, я совершенно не нервничаю. Даже сейчас, за двадцать минут до начала этой самой презентации. Просто считаю, что если что-то пишешь душой, то и другие души почувствуют это и обязательно потянутся.
– Вот ты где… - Тень закрывает солнце, тут же становится прохладнее.
– Осталось всего ничего, а я бегаю и тебя ищу.
Дан хмурится, кусает нижнюю губу. Белое ему, кстати, идет: делает сразу каким-то нереальным, словно пришедшим из другой вечности. Поначалу на этом фоне моя черная одежда казалась ребячеством, но потом мы пришли к выводу, что это лучший вариант. Хорошо оттеняем друг друга.
– Сейчас пойдем, - киваю я и встаю.
Едва сдвигаюсь в сторону, лица снова касаются теплые лучи. Через секунду слышится гул сверху. Мы одновременно поднимаем головы.
Высоко-высоко серебрятся крылья огромного самолёта, горделиво обнимающие голубую бездну неба.
– «Мрія», - шепчу я одними губами, не отводя взгляда.
– Мечта.
Я знал, что ты полетишь.
У каждой мечты есть крылья. И даже если их отрубить, они появятся снова и помогут подняться ввысь.
Для мечты нет ни преград, ни условностей.
С ней можно лететь куда захочешь.
Даже добраться до нашего невозможно горячего и самого лучшего светила, коснуться рукой и не обжечься. Кто хочет, обязательно исполнит любую свою мечту. Нужно только немного подождать.