Два дня и три ночи

Маклин Алистер

Я поморщился, как от внезапной боли. Наверное, теперь всю оставшуюся жизнь упоминания о вертолетах и воздушных прогулках будут вызывать у меня подобные ощущения.

– Но зато теперь, – продолжал командир, – мы уверены, что «Нантесвилль» находится именно на озере Гурон. И это, собственно говоря, уже все, дорогая Шарлотта. Такова оперативная обстановка на этот час. А теперь, моя дорогая, если вы позволите, я хотел бы на часок пристроиться на кушетке. Эти, знаете ли, ночные эскапады! К сожалению, Шарлотта, я давно уже не юноша, и мне необходим сон.

Нормальный

ход! Я тоже давно вышел из юношеского возраста, и мне кажется, что я не сплю уже несколько месяцев, в то время как дед Артур ежевечерне аккуратно укладывается в постельку. Хотя, с другой стороны, если я хочу дожить до пенсии, мне следует добровольно отказаться от мысли проспать хотя бы два часа на корабле, за штурвалом которого стоит командир.

– Вы сказали мне правду, – отозвалась Шарлотта, – но это не вся правда. Где мистер Дэвис? Что видел мистер Кэлверт на «Нантесвилле»?

– Бывают случаи, моя дорогая, когда лучше не вдаваться в подробности. Оставьте мужские дела мужчинам.

– И все же я не отстану от вас, адмирал. Так что, если вы намереваетесь отдохнуть этой ночью…

– Ну хорошо. Если для вас это так важно… Так вот, примите к сведению, что не Кэлверт начал эту страшную серию убийств. На борту «Нантесвилля» он нашел Бейкера и Дельмонта. Оба были мертвы. Зарезаны. – Дед Артур сказал об этом совершенно спокойно, словно оглашал список вещей, полученных из прачечной. – Сегодня вечером был также убит пилот вертолета, а его машина уничтожена рядом с островом. Через час после этого был убит Дэвис. Ему сломали шейные позвонки.

Сигара успела блеснуть несколько раз, прежде чем Шарлотта смогла выдавить из себя первые слова.

– Это чудовища… – прошептала она. – Чудовища. Как вам удается бороться с такими людьми?

Прежде чем ответить ей, дед Артур для пущего эффекта выпустил несколько клубов дыма.

– Я и не пытаюсь это сделать. Во время войны генералы редко оказываются в окопах. С ними умеет бороться Кэлверт. Спокойной ночи, друзья мои.

Он вышел. Я ничего не сказал ему на прощанье. Я не хотел расстраивать его перед сном. Кэлверт уже ни с кем не умел бороться. У Кэлверта не было сил. Кэлверт не верил, что может хоть что-нибудь предпринять, оставшись в компании своего слепого как крот шефа и женщины, чье поведение, слова и все остальное включали в притуманенном сознании Кэлверта сигнал тревоги. Кэлверту нужна была помощь. И как можно быстрее.

* * *

Дед ушел спать, и мы остались в темноте рубки. Вдвоем. Шарлотта и я. Наедине с тишиной. Дождь стучал по крыше. Вода за бортом потемнела до черноты. Каждый из нас был погружен в свои собственные мысли, которые, казалось, все больше и больше проникали в мысли другого и, растворяясь там, создавали новое мышление, так желанное для Шарлотты и так опасное для меня.

– Что вы собираетесь делать сегодня вечером? – вдруг спросила она.

– Я чувствую, вы хотите знать буквально все. Это не всегда возможно. Видите ли, мы с дедом Арту… простите, с сэром Артуром участвуем

в операции совершенно секретной. Сохранение тайны является здесь непременным условием.

– Вы что, издеваетесь надо мной, Кэлверт? – Ее голос был почти спокоен. – Я ведь принимаю непосредственное участие в вашей операции!

– В таком случае прошу прощения. Появление нового союзника сейчас очень кстати: этой ночью я собираюсь на время покинуть корабль, и мне необходимо доверенное лицо, которое могло бы им заняться.

– Кораблем или адмиралом?

– И тем, и другим. Вы правильно оцениваете обстановку.

Судя по всему, мой ответ пришелся Шарлотте по вкусу: ее щеки порозовели, а на губах появилась горделиво-игривая улыбка.

– Я полон уважения к его опыту и хладнокровию, – продолжал я, – но в сложившихся обстоятельствах мне гораздо больше нужна пара молодых глаз. Из опыта сегодняшних навигационных экспериментов адмирала я могу сделать вывод, что ему пора заказать темные очки и тросточку. А как у вас со зрением?

– Мои глаза не так уж молоды, но можете быть во мне уверены.

Я еще раз заглянул в колодцы ее глаз и быстро перевел взгляд на менее волнующие предметы, которых в рубке имелось достаточно. Нет, я не мог быть уверен в этих глазах, поскольку, казалось, еще немного, и я перестану быть уверенным в себе.

– Значит, я могу рассчитывать на вашу помощь, Шарлотта?

– Да, конечно, но… Я так мало умею…

– Зато адмирал умеет все на свете. Во всяком случае – теоретически. Вдвоем вы составите неплохой дуэт. Вы никогда не снимались в фильмах о морских приключениях?

– Я? Что вы, я никогда не покидала студии. У меня всегда были дублеры. Даже в бассейне.

Глядя в омываемый морскими волнами иллюминатор, я подумал, что этот эпизод был бы неплохим началом очередной серии боевиков на морскую тему.

– Здесь у вас не будет дублеров, – заявил я вполне в кинематографическом духе. – И не будет бассейна. И второго дубля тоже не будет. Будет Атлантический океан. Самый настоящий. И мне нужна пара хороших глаз, Шарлотта. Когда я сойду на берег, вы будете курсировать вдоль побережья и постарайтесь не посадить корабль на скалы. Сможете?

– Я не знаю… Постараюсь… А где вы хотите выйти?

Она сказала это очаровательным тоном трамвайного кондуктора, как будто мне, для того чтобы выйти, достаточно было дернуть за шнурочек у двери.

– В глубине озера Гурон есть четыре острова. Два из них меня интересуют.

– Там красивые пейзажи?

– Эти острова отличаются, скорее, унынием и однообразием ландшафта. И общество, которое они могут предложить, нельзя назвать изысканным: на одном острове живет старый шотландец по фамилии Мак-Горн, на втором – рыбаки, охотники за акулами. Но мне кажется, моя дорогая, что именно там находится ключ к разгадке тайны.

«Моя дорогая». Осторожно, Кэлверт! Дед Артур, несомненно, достойный пример для подражания, и все же лучше не перенимать у него опыт общения со странными женами странных миллионеров.