Два дундука из сундука
Шрифт:
Машина с трудом взбиралась в горку, ехала все медленнее и медленнее с «каждым шагом».
– Прыгайте!
– услышали мы команду Лосева.
– Сейчас покатимся. У нас и тормоза старые.
Мама и папа выпрыгнули из машины. Вовремя - она, задыхаясь, остановилась, подумала и тихонечко покатила назад.
– Держите ее!
– опять скомандовал Лосев.
Папа и мама послушно уперлись машине в зад и остановили ее.
– Выгружаемся!
– Лосев стал доставать из машины сумки и ставить
А Митёк все командовал:
– Что смотришь, Серега? Таскай в дом покупки.
– Ты ее удержишь?
– папа спросил маму.
– Удержу, - вздохнула мама.
– Я сейчас пару кирпичей принесу, - пообещал Митёк.
– Под колеса подложим. Надежнее всяких тормозов.
– Только поскорее, - сказала мама.
Она повернулась к машине спиной, уперлась в нее лопатками, достала из кармана зеркальце и стала разглядывать свои ресницы, которыми папа очень гордился.
Митёк и папа подхватили сумки и поднялись к дому.
– Как съездили?
– спросил Алешка.
– Оказали участковому первую помощь?
– Почти, - как-то загадочно ответил папа и поставил сумку на пол. Рыбина тут же взмахнула хвостом.
– Живая?
– обрадовался Алешка.
– Почти, - так же загадочно ответил Митёк.
– Здорово! Давайте ее в реку выпустим. Она там размножится.
– И что?
– На следующее лето рыбалка будет классная.
– И он без всякого перехода протянул папе записку из бутылки.
Папа прочитал и нахмурился. Передал записку Митьку.
Митёк прочитал и задумался. Поскреб бороду. И сказал:
– Занятно.
– Кому как, - надулся Алешка.
– А человек в беде.
– Ладно, - сказал папа, - обсудим эту проблему за ужином.
И давно пора - солнце уже клонилось к закату.
– А чем ужинать будем?
– спросил Митёк.
– А вот.
– Папа толкнул ногой сумку с почти живой рыбиной. И она отозвалась своим широким хвостом.
– Пожарим с картошечкой.
– А можно уху сварить, - мечтательно проговорил Митёк.
– Лучше и то, и другое, - вставил Алешка.
– И побольше.
– И без хлеба, - высказался я.
– Хлеб мы и дома можем поесть.
– А я бы колбаске порадовался, - снова размечтался Митёк.
– Точно, - согласился папа.
– На сковородку ее и яйцами залить.
– Вот только не это!
– Митёк даже руками замахал.
– Я уже два месяца одними яичницами живу. Скоро кукарекать стану.
И мы еще долго спорили о том, что бы нам такое сделать на ужин.
– Эй!
– послышался вдруг из-под горки слабый женский голос.
– Я замерзла!
Папа испуганно хлопнул себя ладонью в лоб. У Митька виновато забегали глаза.
– Все
– упрекнул нас папа.
– Из-за вас маму чуть не забыли. Живо - два кирпича!
– А зачем маме кирпичи?
– Алешка удивленно распахнул глаза.
– Ей и так нелегко.
Митёк выскочил наружу, подобрал возле дома два кирпича и помчался вниз, к машине. Мы - за ним.
Он подложил кирпичи под колеса и взял маму под руку.
– Не стыдно?
– спросила она с упреком.
– А я зато рыбу пожарю, - смущенно пообещал Митёк. И оправдался: - Мы увлеклись. Меню обсуждали.
С папой мама весь вечер не разговаривала. Только за чаем бросила в его адрес:
– Митёк хоть кирпичи принес. А ты?…
Папа опустил голову. Сделал вид, что очень расстроен. Притворяшка!
– Так что, Серега, будем решать с этим Васькой?
– быстренько перевел разговор Митёк.
– Надо его выручать.
Да, история непростая. Этот Васька украл поросенка. У самого себя. И продал его соседу. Чтобы мотоцикл купить. И - хитрец такой - распилил на сарае дужку замка и вызвал участкового. Будто у него жулики побывали.
– Мошенничество, - сказал папа.
– И введение в заблуждение органов милиции.
Но чем дальше шел этот разговор, тем сложнее становилась ситуация. Оказывается, этот Васька с детства мечтал о мотоцикле. Уже давно, лет пятьдесят. И все деньги копил. А его вредная жена Клавдия купила на эти деньги себе шубу.
Васька ее боялся, поэтому смолчал и снова начал копить. Даже свою бензопилу, которой заготавливал на зиму дрова, продал. Но немного не хватало. Вот он и придумал.
– Аферист!
– сказал я.
– Дурак!
– сказал Алешка.
– Не такой уж он дурак, - возразил я.
– А я не про него, - отозвался Алешка.
«А про кого?» - подумал я.
– Участкового кто вызывал?
– спросил Митёк папу.
– Сам Васька и вызвал.
– А заявление о краже кто писал?
– Клавдия.
– Вот!
– Митёк поднял палец.
– Нужно уговорить Клавдию забрать заявление.
– Бесполезно, - отмахнулся папа.
– Железная баба, то есть женщина.
– Нужно послать к ней обаятельного человека, - сказала мама.
– Алешку?
– спросил Митёк.
– Его маму, - сказал папа.
Мама открыла было рот, но возражать не стала. Кто ж будет возражать, если его обзывают обаятельным человеком.
– Ты поговоришь с ней по душам, - посоветовал папа.
– Точно!
– вскочил Алешка.
– И пожалуешься, что тебя заставили два часа грузовую машину с кирпичами на горке удерживать. Женщины любят друг другу на своих мужей жаловаться.
Митёк хмыкнул:
– Откуда ты знаешь?
– От папы с мамой, - не смутился Алешка.