Два дундука из сундука

Гусев Валерий Борисович

– Стоп!
– сказал Алешка.
– Бросай якорь. Смотри!

Я сбросил в воду мешок с гайками и перегнулся через борт. В довольно чистой воде виднелось ребристое песчаное дно с редкими пучками водорослей. Среди них стояло полузанесенное песком что-то вроде сундучка, с двумя ручками.

– Доставай, - сказал Алешка.
– Здесь мелко. Ты что себе купишь?

Я пожал плечами. Я ничего не собирался покупать посередине реки. Негде, во-первых, и денег нет, во-вторых.

Алешка нетерпеливо пояснил:

– Когда

клад продадим. Я куплю себе резиновую лодку. А ты?

– А я - две резиновые лодки.

Но чем дольше я вглядывался в воду, тем заманчивее казалась мне картина на дне. Сундучок был солидный. Почерневший от времени, очень старинный на вид.

Я сбросил кроссовки и брюки, осторожно перелез через упругий борт и спустился в воду. Неглубоко - мне по грудь.

– Ныряй!
– сказал Алешка.
– А то припрется еще кто-нибудь.

Нырнул. Никак не ныряется. Плаваю, как пробка. Алешка хохочет.

– Дим, ты спасательный жилет не снял!

– А нам Митёк не разрешил, - смущенно оправдался я.

– Митёк далеко, - рассудительно сказал Алешка, - а клад рядом.
– И принял у меня жилет.

Я снова нырнул. Вернее, просто окунулся. Ухватил сундучок за ручку. Дернул. Черта лысого! Он даже не дрогнул.

– Ну, что?
– спросил Алешка нетерпеливо, когда я высунулся из воды.
– Достал?

– Тяжеленный, - объяснил я, отдышавшись.
– Тут подъемный кран нужен.

– Золото, - спокойно сказал Алешка.
– Точно. Сундук, набитый золотом. Ты что себе купишь?

Я с трудом забрался в лодку, натянул брюки, обулся.

– Сначала достать надо это золото, а потом решать будем, что купим и чего не купим.

– Дим, я придумал. Мы сейчас быстренько смотаемся домой, так? Возьмем у Митька веревки покрепче, так? Привяжем их за ручки сундука и выволочем его на берег. Здорово? Или трактор у Васьки попросим, с тросом. Дадим ему за это пару золотых. На новый мотоцикл. Так? Поплыли?

– А как мы это место найдем?

Алешка никогда долго не думает над проблемами.

– Поплавок оставим.
– И тут же распорядился: - Иди на берег, поищи там бутылку из-под воды, пластиковую. И какую-нибудь железяку. А я пока клад покараулю. Чтоб не сперли.

Я вздохнул, снова разулся и снял брюки, послушно побрел по грудь в воде к берегу.

– Ты лучше плыви, Дим, - посоветовал Алешка мне вслед.
– Так быстрее будет.

В общем, он оказался прав. Этих бутылок на берегу было столько, что на тысячу поплавков хватило бы. Но поиски мои немного затянулись - никак не попадалась бутылка с пробкой; с трудом разыскал. А железяку я не нашел, да она и не понадобилась.

Мы связали шнурки от кроссовок, я снова погрузился в воду и один конец быстренько привязал к ручке сундука. Ну, а второй конец туго обмотал вокруг горлышка бутылки.

Все, подводная лодка выбросила сигнальный буй.

– Греби скорей, -

сказал Алешка.
– А то набегут еще. Смотри - вон там деревня и там деревня.

Против течения лодка шла с трудом. Но мы довольно быстро добрались до своего «родного причала». Вытащили лодку на берег и помчались в сарай, спотыкаясь на каждом шагу из-за спадающих с ног кроссовок.

Митёк возле верстака увлеченно мастерил свой танковый пулемет, обернулся:

– Уже сплавали?

– Не доплыли, - сказал Алешка.
– Клад под водой нашли. Дайте нам веревки покрепче. Мы его на берег вытащим.

– Что, большой клад?
– спокойно поинтересовался Митёк.

– Тяжелый. Целый сундук.

– Так вы тогда возьмите лебедку. Вон в том углу.

Вот это здорово. Я пошел в «тот угол». Там действительно лежала лебедка - барабан с тросиком. Она лежала на черном сундуке с двумя ручками. Точь-в-точь такой же сундук. Я даже немного растерялся, у меня мелькнула дурная мысль, что хитрый Митёк обогнал нас. И вытащил этой лебедкой наш клад. И что мы теперь купим?

– Дядь Мить, - спросил я, - а это что у вас такое?
– И показал на черный сундук с ручками.

– Это?
– он обернулся.
– Это старый аккумулятор с «КамАЗа». Я с его помощью иногда свою машину заводил.

Надо отдать должное Алешке. Он и глазом не моргнул, и ухом не повел. Он только сказал:

– Поплыли, Дим?

– Куда?
– спросил Митёк.

– За шнурками.

И мы, шаркая спадающими с ног кроссовками, выбежали из сарая.

А Митёк остолбенело смотрел нам вслед.

Когда мы вызволили и развязали свои шнурки, Алешка сказал:

– Ладно, Дим, в другой раз что-нибудь найдем, не расстраивайся. Поплыли дальше. Затонувшие корабли смотреть. И заложника спасать.

– Нет уж, - возразил я на правах старшего, - в другой раз. Мама ругаться будет, если к обеду не вернемся.

Алешка не стал возражать. И к обеду мы вернулись вовремя. Взрослые уже сидели за столом, и мама разливала по тарелкам борщ.

– Вот это да!
– потирал от удовольствия руки Митёк, вдыхая запах над своей тарелкой.
– Наконец-то в доме есть хозяйка. Наконец-то я поем по-человечески. Представляешь, - повернулся он к маме, - два месяца на одних яичницах сидел. Пожелтел даже.

Мама вздрогнула и как-то виновато опустила голову.

– Неужели?
– тихо спросил ее папа.

Она смущенно кивнула.

– Что?!
– вскочил Митёк, догадавшись.
– Опять?

– Я же не знала, - стала оправдываться мама.
– Я хотела поскорее.

– А рыба?
– спросил с робкой надеждой Митёк.

– Она исчезла, - вздохнула мама.

– Что ж, - вздохнул и Митек.
– Другого выхода нет.
– Он достал из шкафчика и со стуком поставил на стол здоровенную бутыль с какой-то желтоватой жидкостью.