Два дурака на чемодан алмазов
Шрифт:
Было уже сказано, что было похолодание на земле и люди кто сгинул, а кто просто сбежал с планеты. Нужно было «объяснение».
Значит, прямо сейчас надо было вводить понятие «атомной зимы». И плясать отсюда. Но также обязательно надо прибавлять то, что БУДЕТ известно. Второе даже более важно, так как если оно будет открыто позже, то сработает эффект узнавания, и данное открытие пойдёт уже чисто психологически под маркой «предсказанного» и как «несомненное подтверждение».
Если поднять волну психоза насчёт рукотворного
Ведь что было в мире, из которого вышли братья Пономаренки?
В том мире, всякие «ядерные зимы» и великие катастрофы, с гибелью планеты были более чем гипотетическими. Умозрительными. И часто подвергаемыми сомнению, что вот, мол, всё это чепуха, и человечество, в лице Передовых Наций(читай США и их сателлитов) обязательно выживут.
Тут же, если всё достаточно аккуратно построить, может получиться так, что гипотеза, обретёт силу Доказанного Факта. И уже это, послужит дополнительным тормозом в гонке ядерных вооружений. И, как следствие, ещё одним рычагом влияния на «сильные державы» Запада. Уже изнутри. От народов.
И антиядерное движение тут может получить значительно больший размах и силу. Возможно, что вполне достаточную, чтобы свергать правительства и устанавливать новый, более справедливый строй.
И вот для этого, Василий использовал не только шизы телеканала РенТВ, но и достаточно давнюю брошюру ещё советского историка Александра Горбовского. Он не поленился и выучил некоторые фрагменты из того произведения чуть ли не наизусть. Чтобы после вовремя процитировать.
С цифрами и фактами.
Вполне естественно, что вся эта мура должна была выйти и в печатном виде. Что и было сделано.
Но в первую очередь всё, что будет напечатано, должно быть обкатано на людях.
Что значит обкатано?
Нужно посмотреть как и какие формы подачи информации лучше воспринимаются людьми этого времени. Какие именно стереотипы и представления о мире надо подключать, чтобы на них опереться для лучшего изложения темы. Чтобы тема не просто была усвоена, а усвоена полностью и из неё был сделаны нужные выводы.
А где такая обкатка лучше всего может быть проведена?
На каком-нибудь салоне.
В тот вечер решили пойти на салон, где по слухам на вечере будет несколько профессоров. Хозяйка салона, мадам лет сорока — сорока пяти, жена какого-то средней руки то ли лавочника, то ли промышленника. Салон уже был братьям известен — уже несколько раз на него хаживали.
Салон был какой-то чопорный. Если там что и предлагали, то чай и немного угощения к нему.
На этот раз братья решили внести свои коррективы и ввалились туда с двумя ящиками шампанского и ещё двумя ящиками разнообразнейшей закуски.
— А чо нам быкам?!! — сказал Григорий. —
В этот вечер обалдевшая хозяйка открыла дверь перед некими двумя, лица которых полностью были закрыты возвышающимися выше головы ящиками.
— Это нам?! — удивлённо спросила она.
— И мы, как бесплатное приложение! — прозвучал голос из-за ящиков.
Хозяйка услышав что-то знакомое, решилась заглянуть за них и выяснить кто же это их держит. И с изумлением обнаружила, что это приглашённые давно братья Эсторские.
Мгновенно, вся программа салона полетела к чертям.
Было много шуму, много смеха, песен. «Дон Румата» как всегда тиранил слух непривычной общественности необычными песнями и стихами. Народ вздыхал, вспоминал то того, то другого поэта Питера, которые «к несчастью тут отсутствуют», а Григорий лишь посмеивался. Он был сильно рад тому, что как раз эти и не присутствуют. Дело в том, что он часто приводил стихи двадцатых-тридцатых годов. Могли узнать стиль.
Но чтобы лишних неприятностей не возникало с подозрениями, он русские стихи и песни мешал с английскими и французскими.
Впрочем, довольно быстро, по мере нарастания лёгкого опьянения публики, общее веселье съехало на обычные разговоры и пересказ баек.
Григорий тешил своих слушателей, по преимуществу, правда, слушательниц, завиральными историями «из своих приключений и путешествий». Что характерно, Григорий предпочитал описывать что-либо, а не свои похождения. Например нравы, культуру стран, где он, якобы, побывал. А так как он очень любил в своём мире смотреть телеканал «кинопутешествий», «культуру», «историю» и прочие познавательные, то трепаться он мог не просто долго, а до бесконечности.
Но так как центров притяжения внимания было два, то скоро весь салон поделился как бы надвое. Первая часть — Григорий, вторая часть за Василием.
Возле Василия отиралась публика более интеллектуальная. Потому и дискуссии шли там более приближённые к науке. Но так как Василий специально поддерживал довольно свободное выражение эмоций, многие быстро к этому привыкнув, тоже часто вели себя несколько экспрессивно. Тем не менее, тон у спорщиков был больше шутливо-доброжелательный, нежели агрессивный.
Вот и сейчас, за круглым столом, чинно сидели славные мужи города, остепенённые разными званиями в области наук и неспешно обсуждали очередной «доклад» Василия.
Да-да! Василий как раз начал обкатку на аудитории одной из заготовок по «похолоданию».
— Но это чепуха! Как могло случиться такое «локальное похолодание»? — удивился оппонент с пышыми бакенбардами, сидящий напротив Василия.
— Не торопитесь с выводами! — сделав трагическое лицо, возразил Василий. — Всё очень печально. И творцы этого похолодания — люди.