Два Дьюрана
Шрифт:
Он, впрочем, проснулся, стоило мне пошевелиться, приподнялся на локте и тут же спросил:
— Что за крики?
— Какие... — я прислушалась. — Правда, голосит кто-то. Надо пойти разузнать. Или служанка прибежит... Ой!..
— Ты же сказала, что я могу выпрыгнуть в окно, — Эдан встряхнул головой, чтобы окончательно проснуться, и улыбнулся.
— Уже рассвело, заметят!
— Тогда спрячусь за занавесью, а потом выскользну. Будто первый раз...
И тут в дверь отчаянно заколотили.
— Госпожа, госпожа Вьенна! — голосила служанка. — Беда! Ох,
Мы с Эданом переглянулись. Что за беда, о чем она?..
— Сейчас, обожди! — недовольным тоном отозвалась я и снова взглянула на Эдана.
— Иди к матери, — велел он, потом вдруг наклонился ко мне, коснулся губами щеки, шепотом произнес: — Спасибо тебе за эту ночь.
— Непристойно звучит, — не сдержалась я, не торопясь отстраниться. Почему-то сделалось жарко, даже щеки запылали. От Эдана, что ли, веяло таким теплом?
— Я с тебя еще и платье сниму, сама долго будешь возиться, — добавил он и немедленно сделал это, а затем скрылся за занавесью.
Сапоги было видно, но я бросила туда смятое покрывало. Сойдет!
И правда, служанке оказалось не до этого: она ворвалась в комнату, стоило мне отпереть дверь, и запричитала:
— Идем скорее, госпожа!
— Не могу же я выйти раздетой, — сказала я, обхватив себя руками — ведь в одной рубашке должно быть холодно. Мне, правда, было жарко. И когда это, интересно, Эдан так наловчился раздевать женщин? — Подай платье, вон оно...
11.
Я думала, что мама ждет меня в своих покоях, но нет — служанка сказала, нужно спуститься в большой зал.
Там собрались уже все гости — все, кто успел проспаться.
У мамы на щеках виднелись потеки слез, на отце лица не было, и я спросила:
— Что... что случилось?
— Мальсента... — мама всхлипнула и протянула мне руки. — Умерла...
— Но как?! — я оглянулась, но собравшиеся точно так же недоумевали.
— Ее нашла служанка, — отец вытолкнул вперед пожилую женщину, — и тут же позвала на помощь. Но Мальсента уже была мертва... несколько часов, наверно, тело успело остыть.
— Госпожа сломала шею, свалившись с лестницы, — терпеливо повторил, наверно, не в первый раз, невысокий старичок-лекарь. — А уж как она оттуда сверзилась — дело десятое. Я бы сказал, не в обиду покойной будет сказано, что она перебрала на пиру, а в таком состоянии немудрено упасть.
Я вспомнила, как тетя Мальсента спотыкалась на ходу: она могла просто оступиться, и... Ах, какая теперь разница!
У Альрика было совершенно белое лицо, и я хотела подойти к нему, но промешкала: появился Эдан. Со двора, что меня удивило, и во всеоружии. Впрочем... он всегда мог выпрыгнуть в окно, не так ли?
Тут я едва сдержала неуместную улыбку и постаралась не вспоминать его прикосновения, чтобы не разрумяниться ни с того ни с сего. Впрочем, я могу сказать, будто это от волнения.
— Что стряслось? — спросил Эдан. — Для завтрака еще рано, так почему здесь такая толпа? Альрик?
— Дядя... — тот набычился. — Ты... что ты делал ночью?
—
— Мама умерла, — произнес Альрик. — Упала с лестницы. И... и...
Эдан окинул собравшихся взглядом. В большом зале царило молчание.
— Вот, значит, как... — негромко проговорил он. — Ты, Готвиг, должно быть, считаешь, что я убил Мальсенту? Столкнул со ступеней? Скажи прямо!
— Да, — сказал отец, — я так думаю. И не я один.
— И зачем бы мне это делать? Ну, не стесняйся, говори громче!
— Без нее ты легко сумел бы управлять Альриком, а через него — всем Дьюраном. Это очевидно, не отрицай!
Я поймала взгляд Жианны — та покачала головой, не вмешивайся, мол. Но как я могла...
«Я построил маленькое королевство для Реноры и Ринны. Они любили его. Любили меня. Большего я не желал, а лошади... должен же я как-то кормить семью? Золото в сундуках рано или поздно иссякнет! Это Ренора мне подсказала — ее отец торговал лошадьми, она хорошо в них разбиралась. Я и грохнул половину добычи на лучших жеребцов и кобыл, каких только сумел найти. И не прогадал...»
— И как же я ее убил? — в голосе Эдана звучали громовые раскаты.
— Очень просто, — сказал отец. — Она в самом деле выпила вина на радостях, оно ударило ей в голову, и хватило одного толчка....
— Ненадежный способ, знаешь ли. Пьяные люди скатываются с лестницы, как тряпичные куклы, даже костей себе не ломают. С Грегором такое случалось, я помню... А где были служанки Мальсенты? — сам себя перебил Эдан. — Почему они ничего не видели? Или, скажешь, я запугал их настолько, что они не могут сказать правду?
— Госпожа отпустила нас прежде, чем отправилась спать, — пискнула Мрита, любимая служанка тети, когда мама сделала ей знак говорить. — Клянусь, мы ушли, мы... мы ничего...
Разве это свидетельство!
— Ну а тебя видел кто-нибудь, Эдан, после того, как ты удалился с пира? — спросил отец. — Кроме твоих слуг, им веры нет.
— А почему спрашиваешь ты, Готвиг, а не Альрик, хозяин Дьюрана? — ядовито улыбнулся Эдан.
— Я повторю то же самое, дядя, — Альрик поднялся во весь рост. — Где ты был этой ночью?
— У себя в покоях, — спокойно сказал Эдан. — Не знаю, как доказать вам это, раз словам моих людей вы не верите. Впрочем, доказывать я и не собираюсь — вы обвиняете меня в убийстве, вам и доказывать мои прегрешения. А я покамест...
— Ты никуда не уедешь! — громыхнул отец. — До тех самых пор, пока мы не узнаем, что случилось с Мальсентой!
— Ты хочешь мне помешать, Готвиг? — тихо произнес Эдан. — Ты в самом деле этого хочешь?
Он даже не притронулся к оружию, лишь сделал шаг вперед, но люди расступились. Мама схватила отца за руку, а я невольно попятилась — Эдан сейчас выглядел жутко. Не сомневаюсь, это почувствовали все собравшиеся, и это же укрепило их в мысли о том, что именно Эдан и есть убийца... Уверена, многие знали, что тетя Мальсента хотела выйти за него замуж, надоедала ему, и вот наконец представился случай избавиться от докуки...