Два евро на сдачу
Шрифт:
– Ты ее напугала.
– Да неправда. Ей просто неловко стало, что меня из-за нее уволили. А я ведь сама ушла.
– Да я и сам испугался, если честно.
– Насчет тебя я вообще не удивлена, – покачала головой Кларисса.
– Эй, – возмутился Даниэль. – Ты меня вообще-то не знаешь.
– Буду только рада, если я насчет тебя заблуждаюсь. Нам твоя смелость еще пригодится.
– А что, Патрик Люмо опасен? Или он живет в одном из неблагополучных округов Парижа?
– Да уж конечно! Этот засранец живет в седьмом! Куда уж лучше?
Они опять немного
– В это время года, конечно, лучше было бы ехать в Страсбург. Украшения по всему городу, рождественские рынки… – задумчиво сказал Даниэль.
– Пожалуй. Но что уж имеем. Успеешь еще на Рождество в Страсбург. В Париже тоже будет красиво, я уверена, это же Париж, – мечтательно сказала Кларисса.
– Ага, кучи мусора и собачьего дерьма в свете гирлянд. – Даниэль хмыкнул.
– Эй, посмотрите, вот он – дух Рождества! – Кларисса закричала наигранно весело и тут же добавила обычным тоном: – За что ты так невзлюбил столицу?
– Там действительно слишком грязно. – Даниэль пожал плечами. – Это же факт.
– Слушай, но Париж не виноват! Париж прекрасен! Если тебя связать по рукам и ногам, а потом пустить к тебе кучку глупых детей, они изрисуют тебя и измажут собачьим дерьмом, потому что дети так могут себя вести. Это же не значит, что ты перестанешь быть красивым. Подумаешь, начнешь немножко попахивать. Ну, неприятно, да. Придется тщательно отмываться, согласна. Но…
– Значит, ты считаешь меня красивым? – Даниэль довольно улыбался.
Кларисса поморщилась.
– Отвратительно красивым. Терпеть не могу таких мужиков. Знаешь, я иногда думаю, что тебе не помешает пара собачьих какашек на лице, чтобы ты хоть на человека стал походить…
Он продолжал улыбаться.
– Соберись, Даниэль! Мы в Париж по делу едем, а не праздничную иллюминацию разглядывать!
– Дела там только у тебя, а я могу и разглядывать.
– Может, даже успеешь подарки купить.
– Это необязательно.
– Уже всем купил?
– Нет, да и я не умею их выбирать. И не люблю, когда со всех сторон на меня давят, будто я обязан потратить все свои деньги на Рождество.
– И что? – сердито взглянула на него Кларисса. – Ты не покупаешь подарки, что ли? Ты из тех уродов, которые не дарят подарки, прикрываясь девизом: «Все праздники придуманы корпорациями, чтобы обдирать людей»?
– Почему сразу «уродов»? Каждый человек имеет право на свое мнение.
– Нет, конечно, я не осуждаю. Уроды имеют право на свое уродское мнение. Только вот никто из них не дарит подарки без повода, заметил? Когда на вас не давишь, вы вообще даже не вспоминаете о подарках. Хотя бы бездушным корпорациям не все равно, они выдумали десятки гребаных праздников, чтобы ты хоть иногда вспоминал о тех, кто тебя любит.
Даниэль молча включил радио и несколько раз сменил волну.
– Это такой способ заткнуть меня? – спросила Кларисса.
– Тебе нужно следить за дорогой, помнишь? И не нервничать. – Даниэль приложил палец к губам, улыбнулся и стал смотреть в окно.
Париж
Через
– Вот его дом. Улица Капуцинов, тридцать восемь. – Кларисса кивнула на старинное серое здание из камня, к которому они подошли.
– Ого! Звездам мюзиклов неплохо платят. Даже представить не могу, сколько стоит квартира в таком здании.
– Она у него еще и на самом верху – двухуровневая. Готова поспорить, есть выход на крышу. – Кларисса заговорщически округлила глаза.
Даниэль серьезно посмотрел на нее:
– Ты в курсе, что ведешь себя как больная фанатка из какого-нибудь фильма ужасов? Из тех, в которых за героем охотятся, а потом рано или поздно его расчленяют. Откуда ты вообще знаешь, где он живет?
– Моя подруга спала с его агентом несколько лет назад, – повела плечом Кларисса, поднимаясь по крутой лестнице к парадной двери. – Квартира девять.
– Ты уже несколько лет ходишь с его адресом в голове?
– Это же легко запомнить: три плюс восемь равно одиннадцать, а один плюс один – это два, а два – это день моего рождения. – Кларисса смотрела на Даниэля так, будто он не понимает элементарных вещей. – А девять…
– Тебе говорили, что ты странная? – Даниэль тут же осекся, увидев в ответ ее нахмуренное лицо, и поднял руки в уже привычном жесте. – Но кто я такой, чтобы спорить! Почему же ты не нажимаешь на кнопку домофона? Уж не думаешь ли ты, что тот парень, с которым спала твоя подруга, просто представился агентом Патрика Люмо, чтобы затащить ее в постель?
Кларисса подняла брови.
– Нет, я так не думаю. А что, ты так делаешь? Притворяешься агентом знаменитости? Или, может, вообще известным актером?
– Так делают многие, – пожал плечами Даниэль.
– Но не ты?
– Так я точно не делал.
– Ясно. Значит, делал как-то по-другому. – Кларисса кивнула и нажала на цифру девять на панели у входной двери.
– Месье Люмо нет дома, – отозвался равнодушный голос консьержа.
– А когда он вернется, скажите, пожалуйста? – Кларисса нервно застучала ногой по крыльцу.
– Извините, даже если бы я знал, не смог бы вам этого сообщить. – Консьерж отключился.
– Проклятье! – Кларисса скрестила руки на груди и уставилась наверх. – Ну да, в окнах нет света… Этого я не предусмотрела. Я, конечно, не думала, что Люмо настолько стар, что уже не может выходить из дома, но почему-то была настроена застать его дома.
– Зря ехали, – всплеснул руками Даниэль.
– Что значит зря? – удивилась Кларисса. – Мы подождем.
– А что значит «мы подождем»? Ты обещала вернуть меня домой вечером. Мне завтра на работу! Кларисса! – Даниэль схватил ее за плечи и потряс. – Уже темнеет, между прочим!