Два корабля
Шрифт:
— Не так уже много, как думаете. Боевые функции, вы уже освоили. Причём, даже несколько лучше, чем Михаил. Про виртуалку вы и так имели представление, просто не догадывались, что её можно использовать таким образом. Так что, пожалуй, вы не знаете только про одну вещь — это функция внешнего управления. — Скар напрягся, это звучало как-то не очень хорошо. — Определенные лица имели возможность, управлять этим комплексом в режиме марионетки. Можете не волноваться, обновив программное обеспечение ТК, я заблокировал внешний контур. А вот вы сами, если захотите,
— К примеру?
— При серьезных ранениях, например…
— Наверное, я с вами соглашусь… Но всё равно неприятно вдруг узнать, что в любой момент, кто-то мог взять под контроль моё тело.
— Напрасно беспокоитесь, — в руках у собеседника появилась расписанная разными графиками чашка и он с видимым удовольствием к ней приложился. — Единственный случай, когда это случилось, закончился уничтожением президентского бункера.
— Вы знаете подробности? — Скар заинтересованно подался вперёд.
— В некоторой степени…
— Расскажете?
— Если желаете, — чашка пропала из рук Первого и он, прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла. — После катастрофы, все действующие на тот момент носители ТК-3А, под действием такого приказа были собраны, в президентский бункер. Потом, через год его не стало. Есть очень много достоверных данных, что за этот год носители сумели натворить столько разных гадостей, что меня нисколько не удивляет ни их уничтожение, ни того, кто ими командовал. Подробности мне, к сожалению неизвестны, но думаю, что эти вещи связаны напрямую.
— Вы можете узнать максимально подробно?
— Если хотите.
— Вы странно себя ведете, — лояльность по отношению к нему, удивляла и в тоже время настораживала Скара.
— В чём это заключается?
— Какая вам разница, чего хочу я? Вы, насколько я понимаю, обладаете полной свободой выбора. Значит, есть причины такого отношения или я зачем то вам нужен.
— Тут все просто, — печально вздохнул Первый. — У меня есть определенные обязательства перед Создателем… И вы, часть из них.
— В каком смысле?
— Вы хорошо понимаете кто вы?
— Человек, которому не очень повезло… Или наоборот — сильно повезло, с какой стороны посмотреть.
— Вам, Дмитрий, «повезло» просто в космических масштабах. Как вы думаете, скольким людям до вас, случалось стать обладателем чужой личностной памяти?
— Думаю, их намного больше, чем мне известно.
— По вашему мнению, сколько из них, сошло с ума?
— Многие, наверное, я и себя-то нормальным не считаю. Знаете, иногда трудно различать, где заканчивается мое и начинается его.
— Зря вы так… Скар… Вы нормальны в пределах того насколько человек вообще может быть нормальным. У вас здоровая адекватная психика и целостная личность. Хотя, вы и не совсем тот человек, который из вас мог вырасти, случись всё иначе. Поэтому выбросите из головы, и живите дальше. Думаю, что вы так и делаете… И, кстати, вы по сути единственный, кому удалось не сойти с ума.
— А отец?
— У
— Он мне не рассказывал.
— Значит и я не стану.
— А если я вас попрошу?
— У меня есть мнение, что если человек не желает раскрывать свои секреты, то, без особой необходимости, и я этого делать не буду.
— Ладно, сам у него расспрошу. Любопытно стало… Вдруг подумалось, что все его рассказы о Норвежском конфликте, из разряда моих писем ему…
— Не читал, сказать ничего не могу, — вежливо улыбнулся Первый. — Давайте лучше вернёмся к вам. Фактически, вы оказались настолько похожи, как личность, на Михаила, что приняли его память почти как свою. Но вы ведь не остановились на том кусочке, что вам достался, вы включили в себя всю его память, которая была вам доступна. И не сошли с ума. Что согласитесь, практически из области невероятного, но есть. Для меня вы и Михаил, один и тот же человек. А как я уже говорил — у меня остались определённые обязательства перед Создателем.
— Разрешите с вами не согласиться. Я не Михаил!
— Дмитрий, я и не собираюсь вас убеждать, в том, что вы — это он. Скорее сейчас можно сказать, что вы были им. А мне этого вполне достаточно.
— Все равно не понятно, — парень недоуменно покачал головой.
— Воспринимайте как есть.
— Пытаюсь. Но, мне очень захотелось обратно на Кавказ. Там было проще и понятней, — вздохнул Скар.
— Не думаю, что там сейчас так же интересно. Вы улетели оттуда, как раз за час до того, как туда добралась сотня ДПП.
— А вот не поверю, что вы их туда отправили из-за меня.
— И правильно сделаете. Причин было две: первая — спасти взвод, вторая — спасти вашу бабушку. Меня об этом попросили.
— Кто интересно?
— Тот товарищ, который сейчас в госпитале валяется.
— Ему то зачем?
— Можно, мы не будем это обсуждать? Скала, сама всё объяснит.
— Ясно, — зная Скалу, можно было гарантировать, что Скару никто, ничего толком не объяснит. — Тогда может, просветите, что вообще происходит?
— Что именно?
— Ну, у нас там, в горах, со связью были проблемы. А тут война, говорят, в самом разгаре… Любопытно ведь: кто побеждает? Еще и с ОРВД эта полная несуразица… Что-то, мне подсказывает, что вы знаете больше всех, на этой планете…
— Возможно, хотя Второй знает больше… Но, думает меньше… — откровенная улыбка собеседника, после которой Скар с любопытством подался вперед:
— Вас двое таких?
— Ну, раз я Первый, — очередная улыбка. — То да. А так как у Второго на борту резервное хранилище государственный архив Российской Федерации, то он априори знает больше всех остальных вместе взятых.