Два красавчика и Я
Шрифт:
— Что?!
— Вы можете поподробнее? Я все равно вас отвезу… подберите аргументы, почему этого не стоит делать.
— Да блин! Моя подруга разболтала, что меня выгнали из квартиры. И они считают теперь, что я живу с мужчиной…— с протяжным вздохом признаюсь я, — если они увидят ненароком вас… в общем, мне еще долго будут клевать мозг за непристойное поведение и гражданский брак. Они очень верующие. Очень.
Марк хмыкает. Я напрягаюсь. Ну давай, ляпни что-нибудь про непристойное поведение
— Поехали, Анна, — внезапно произносит он и заводит машину, — твоя проблема слишком надумана. Представишь меня, как своего начальника и арендодателя.
— Вы собрались со мной?!
— Мне не сложно. А по дороге расскажешь мне поподробнее, что у вас произошло с Кристофом вчера. Это так и осталось тайной, — он усмехается, а я закатываю глаза.
Смотрите на него, он думает, что все так просто!
Он просто не знает моих родителей!
***
Тик-так, тик-так, тик-так.
Настенные часы отсчитывают секунды до моего позора. Я сижу на диване возле кофейного столика и осторожно держу чашечку с чаем. Марк абсолютно расслабленно сидит рядом и смотрит в пространство.
Не смущает его даже внимательный взгляд моего отца из-за газеты.
Сейчас. Сейчас придет мама и… начнется.
— Простите, — а вот и она. Вплывает. Элегантная женщина в годах. Волосы собраны в пучок, темная туника скрывает достаточно стройную фигуру, которую не испортили даже годы, а лицо излучает какую-то учительскую строгость, — у меня там пирог подгорал. Марк Яковлевич, может, вам, все-таки, что-нибудь к чаю?
— Нет, спасибо, — вежливо отказывается он, — я позавтракал.
— Аня?
— Да я тоже, — вру я. Кусок просто в горло не лезет. Почему-то в голове селится дурацкая мысль, что моя мама настолько религиозна, что пока она была на кухне, Бог нашептал ей, чем я занималась ночью. Кажется, эта параноидальная мысль преследовала меня все детство. Погодите, кажется, она появилась как раз после слов матери «бог все видит и слышит. Будешь плохо себя вести — мне все расскажет!».
Мама в ответ поджимает губы и с размаху опускается на кресло.
— Молодые люди, вы ничего не хотите нам сообщить?
Ооо! Началось!
Я кхмкаю. Негромко. И делаю вид, что очень увлечена кофе.
Марк приподнимает вопросительно брови.
— Простите?
Мать с отцом переглядываются.
— Марк Яковлевич, мы безмерно благодарны вам за помощь нашей бестолковой дочери, — со вздохом начинает мама, особенно подчеркивая предпоследнее слово, — вместо того, чтобы вернуться домой, как только у нее начались проблемы, она решила, что лучшее, что она может придумать — поселиться
Марк осторожно пожимает плечами.
— Я сам предложил. Места хватает, Анна совершенно не стесняет меня.
Я едва не хрюкаю от смеха. Кажется, он не подозревает о том, куда заведет этот разговор.
Мать же в ответ приподнимает бровь.
— Понимаю. Прогрессивная молодежь. Но, Марк Яковлевич, наша дочь… — она делает многозначительную паузу, — не такая. Понимаете?
Брови Марка взлетают еще вышею.
— Ммм... простите, что вы имеете ввиду?
— Наша дочь, в отличие от современных распутных девиц, прости Господи, не станет ночевать с мужчиной, не связывая себя узами брака.
Повеситься можно, сколько торжества в ее словах! Я — не такая!
На секунду я даже чувствую тяжесть нимба над головой. Потом над ней же появляется воображаемый Мирослав и с усмешкой испепеляет его. Мда…
Я со вздохом кошусь на Марка и встречаю ироничный взгляд.
— Не сомневаюсь, — с той же иронией произносит мужчина, — я вообще уверен, что Анна — образец добропорядочности и скромности. Поэтому и взял ее на работу.
Челюсти сжимаются. Так, тихо, Анна. Убивать Марка за иронию рано. Впрочем, как и ржать.
Мама довольно улыбается.
— Я рада, что вы это осознаете. Скажите, пожалуйста, когда у вас назначена свадьба?
Бах! Вопрос, как прямой удар в голову. Марк на секунду прикрывает глаза, а потом с немым вопросом смотрит на меня. Я обреченно развожу руками и прячу лицо в ладонях. Дождались. Можно я не буду видеть и слышать дальнейший разговор?
Если честно, я ожидала, что мать будет как-то более… тактичной. И подведет к этому вопросу разговор окольными путями, а к тому времени я уже найду момент смыться с Марком, отыскав тысячу внезапных дел.
Потом я отнимаю руки от лица и смотрю на иконостас над телевизором. Милый Бог! Никогда ни о чем не просила тебя серьезно, а сейчас прошу! Дай, пожалуйста моим родителям, больше такта. Больше! И понимания, что в жизнь почти тридцатилетней дочери лезть не стоит!
Я слышу, как Марк хмыкает. Вот сейчас он скажет что-нибудь, отмажется, а потом родители сожрут мне весь мозг и нервы через телефон. Ох.
— Ну… — задумчиво произносит начальник, — вопрос хороший. Вы знаете, мы пытались обсудить это с Анной, но у нас возникли некоторые разногласия.
Я поворачиваюсь заинтересованно к Марку. Что он придумал? Он все так же задумчиво скользит взглядом по иконам над телевизором. А потом вздыхает.
— Проблема в том, что Анна православная, а я — католик. И мы совершенно не можем решить, где будет проходить церемония бракосочетания!