Два лика одиночества.

Вегашин Влад

Наконец, перед ним осталось только два конверта. Одно из них было помечено печатью секретаря лорда Эль'Чанта, само письмо тоже содержало просьбу о встрече с целью решения вопросов наследования. Вампир тихо выругался. Взяв в руки второе, он вздрогнул – на серо-серебристом сургуче не было герба, только сероэльфийские руны – «Вэйлианесс».

Руки Киммериона тряслись, когда он пытался осторожно вскрыть конверт специальным ножом. Лезвие соскользнуло, полоснув по руке – эльф не почувствовал боли, бережно вынимая из конверта сложенный вдвое лист гербовой бумаги.

«Любовь

моя, если ты читаешь эти строки – то меня уже нет в живых. Надеюсь, ты получишь это письмо спустя некоторое время и оно не причинит тебе лишней боли – я смею тешить себя надеждой, что был не столь безразличен тебе, чтобы моя смерть не принесла тебе горя… Хотя нет, я был бы рад, если бы тебе не было больно от того, что меня уже нет.

Только что я получил послание от Александра Здравовича, в котором он сообщает мне, что в скором времени я буду уничтожен – он не заинтересован в том, чтобы – дословная цитата – „в Мидиграде росло поголовье вампиров“. Так что я не знаю, успею ли высказать все то, что чувствую к тебе… хотя опять же, наверное, не стоило бы.

Я прекрасно понимаю, насколько тебе неприятна моя любовь. Но ничего не могу поделать – ты, сам того не подозревая, отнял мое сердце, хотя оно тебе и не нужно.

Я знаю, что мы с тобой еще увидимся – буквально через несколько часов, может, даже меньше. И задолго до того, как ты получишь это письмо. Не держи на меня зла за то, что я буду лгать и делать вид, что еще не знаю о том, что судьба моя предрешена.

Зачем я все это пишу? Не знаю, просто не могу держать это в себе. Ты не представляешь, сколько раз я проклял то, что ты родился не серым эльфом. И еще больше раз я благословил тот день, когда впервые увидел тебя…

Ладно. Я вообще не должен этого писать. Прости меня, если можешь. И… не забывай меня, хорошо? Не горюй, не грусти – просто помни, что я был.

Прости и прощай, любовь моя…

Вэйлианесс»

Чернила местами немного расплылись – наверное, Вэй плакал, когда писал это, – подумал Ким. Подумал совершенно отстраненно, словно бы о ком-то чужом, о ком-то, кто прошел мимо, не имея никакого отношения к самому Киммериону. Вампир не замечал, что кровь из порезанного запястья капает на бумагу, оставляя поверх изящной эльфийской вязи алые пятна.

Образ серого эльфа внезапно с пугающей четкостью встал перед глазами.

И тогда Ким закричал от нахлынувшей внезапно боли.

Когда Рагдар и льнущая к нему Ниалэри вернулись в гостиную, Киммерион был мертвецки пьян. Увидев, что в помещение кто-то вошел, эльф попытался встать, пошатнулся и едва не рухнул на пол.

– Ого! – варвар подхватил вампира, не давая ему упасть, осторожно посадил на диван. – Ким, что случилось?

– Ничего больше не случилось… все уже давно случилось, больше случаться нечему… Какой же я идиот… – пробормотал тот и отключился.

– Что с ним? – недоуменно спросил северянин, обращаясь уже к Ниалэри.

Девушка, наклонившись, подобрала с пола вскрытый

пустой конверт, посмотрела на печать и горестно вздохнула.

– Ему просто было очень больно и одиноко, – неопределенно ответила она. – Если милорд маэстро захочет – он сам вам расскажет…

– Хорошо, – Рагдар поднял Кима на руки. – Где его спальня?

Уложив эльфа в постель, варвар проводил рыжую до ее комнаты.

– Спокойной ночи, – он осторожно поцеловал ее в щеку, развернулся и сделал несколько шагов по коридору, туда, где располагалась отведенная ему спальня.

Но что-то заставило северянина остановиться и обернуться.

Ниалэри стояла в дверях, по ее щекам текли слезы, а в глазах застыла немая обида.

Кто-то другой, может, стал бы спрашивать, в чем дело, что случилось, и так далее… Но Рагдар, как и любой оборотень, не зря обладал звериным чутьем. Он быстро подошел к девушке и накрыл ее губы поцелуем.

– Ты хочешь, чтобы я остался? – только и спросил варвар, оторвавшись от нее через минуту.

Ниа кивнула.

И он остался.

– Согласно последней воле лорда Эль'Чанта, все его имущество, движимое и недвижимое, кроме нескольких несущественных мелочей и некоторой суммы денег – их список прилагается – переходит к вам, господин ан Илленмиль, – секретарь Вэйлианесса, молодой полуэльф по имени Айласар Наиро в который уже раз показал Киммериону завещание и протянул бумаги на подпись.

Быстро пробежав глазами по строчкам, Ким поставил подписи и печати.

– Айласар, а чем вы собираетесь теперь заниматься, если не секрет? – поинтересовался он, стараясь, чтобы его тон прозвучал как можно дружелюбнее и неофициальнее.

Наиро внимательно посмотрел на собеседника.

– Вы ведь не просто так спрашиваете, маэстро… – негромко поговорил он.

– Не просто, – подтвердил вампир.

– Но и не из праздного любопытства.

– Разумеется.

Полуэльф на несколько секунд задумался.

– Я еще не решил. Лорд оставил мне некоторую сумму – возможно, хватит на то, чтобы открыть маленькую театральную студию. Если повезет, найду кого-нибудь, кто будет готов вложить в это деньги – хотя вряд ли, конечно.

– То есть вы хотите продолжить работать в театральной сфере?

– Я не хочу и не могу этого не сделать, – полуэльф улыбнулся. – Понимаете ли, маэстро… Дело в том, что лорд Эль'Чант в свое время взял меня, безродного мальчишку-полукровку, буквально с улицы. Просто взял к себе в дом. Он кормил меня, одевал, нанял учителей – он, по сути, дал мне шанс стать кем-то, а не умереть бродягой в канаве или на виселице. Лорд очень хотел, чтобы я стал актером или музыкантом – но, увы, у меня не оказалось никакого творческого таланта. Зато в скором времени проявился талант организаторский – и тогда он взял меня к себе сперва вторым, потом первым, а потом и личным секретарем. А самое главное – лорд Эль'Чант приучил меня любить театр. Любить его всей душой. И я не хочу связывать свою дальнейшую жизнь с чем-либо, кроме театра.