Два мажора для Золушки

Лакс Айрин

Отец часто сокрушался по поводу моей бесполезности. Ещё чаще он сокрушался по поводу того, что сводный братец Матвей – куда более подходящий сынок, но, увы, не родной.

Я – старшенький Самсонов. Матвей – младшенький Самсонов. Мамы у нас с Матвеем разные. Вот только я – сын своего отца. А Матвей – ни хрена.

Папаша был женат трижды. Первый раз на моей маме, Катерине. Но папа, пардон, блядовать любил, поэтому семья распалась очень и очень быстро. Я некоторое время жил то с мамой, то с папой. Меня отфутболивали из стороны в сторону.

Всё моё детство – это череда бесконечных тёрок между родителями.

Мама:

– А новый велосипед тебе пусть папочка подарит! У него же хватает денег на всяких шалав!

Папа:

– Новый велосипед? Мамашка без моих денег не может тебе ничего купить, да?

Я получал новый велосипед, самый дорогой. Потом мою мамашу перекашивало от злости, она эпично вышвыривала велосипед, говоря, что без денег папаши мы и сами справимся!

Но пыла у мамочки хватало ненадолго. Сытая жизнь разбаловала её. Трудиться она не привыкла, поэтому постоянно была в поисках «денежного мешка».

Мамашка находила «денежные мешки», ведь внешностью её природа не обделила. Но не все «мешки» были приятной наружности или хорошего поведения. Один из её новых дружков, нанюхавшийся чего-то, избил меня за то, что я вернулся раньше, чем они с мамашей успели переместиться в спальню.

Я попал в больницу с закрытой черепно-мозговой травмой, двумя переломанными рёбрами и огромным чёрным синяком на пол-лица. После этого случая отец окончательно забрал меня к себе, стараясь компенсировать деньгами своё отсутствие.

Но я к тому времени был уже пятнадцатилетним лбом, ростом метр восемьдесят. Налаживать тёплые отношения с папашей было невероятно сложно. Так они и не наладились по сей день.

Матвей считался сыном Михаила Самсонова от второго брака. Михаил и Анна. Отец во втором сыне души не чаял. Но однажды Матвей попал в аварию вместе с мамой. Матвею нужно было сделать переливание крови.

Разумеется, папаша, любящий сына, предложил свою кровь. Но элементарная проверка группы крови показала, что Матвей никак не мог быть сыном Михаила и Анны. У Анны была первая группа крови, у отца – тоже первая группа крови. При таком раскладе у Матвея должна была быть только первая группа крови, и никак иначе.

А у Матвеюшки оказалась третья группа крови.

По словам отца, Анна втирала ему про то, что группа крови может изменяться! Тогда папаша, разозлившись и не желая слушать наглое враньё, заказал анализ ДНК. Разумеется, результаты ДНК показали, что Матвей – не его сын. Матвея прооперировали и поставили на ноги, но сразу же после этого мой отец развёлся с Анной, выставив её прочь вместе с сыном.

Анна умерла в раннем возрасте от рака шейки матки. Она слишком поздно кинулась лечить тяжёлое заболевание. У Анны не хватало средств, чтобы позволить себе дорогостоящее лечение. Перед смертью хитрющая баба сделала ход конём. Она попросила Михаила приехать к ней. Анна уже была при смерти, находясь в больнице. Она раскаялась в своей измене, стоя одной ногой

едва ли не в могиле и попросила позаботиться о Матвее.

Наверное, в тот день была сильная магнитная буря. Потому что папаша внезапно подобрел и пообещал пристроить Матвея. Мой отец пообещал не бросать Матвея на произвол судьбы.

Вот так Матвей Самсонов несколько лет назад вновь появился в нашей жизни.

Только теперь Матвей из кожи лез, чтобы показать – он достоин внимания и доверия. К тому же он называл папашу «папой». По старой памяти. Хотя не имел, конечно, на это никакого права. Родственниками они не были.

– Ты меня, вообще, слушаешь? – возмутился отец.

Я, разумеется, слышал всё, но не слушал.

Я собирал дротики и считал прямые попадания в цель. Это приятнее, чем слушать заунывное «бу-бу-бу» папаши.

– Слушаю. Просто перебои со связью. Ты квакаешь! – соврал я.

– Квакаю? – переспросил папаня. – Я тебе сейчас таких пиздюлей по телефону наквакаю! Ты какого хрена угробил чужую тачку?

Я сразу понял, о чём говорит отец. Но предпочёл сделать вид, что не понял.

– Какую тачку?

– Какую? Такую! Красный порше Натальи Кутуковой! Фамилия тебе ничего не говорит? – разъярился отец не на шутку.

Я фыркнул. Ну да, я испохабил красный порше Наты. Но, на минуточку, я сам подарил ей этот порше!

– Я тебя породил, я тебя и убью! – вполголоса сказал я, надеясь, что папа меня не услышит.

– Я тебя, сынка, сейчас прибью! – пригрозил мне папаша. – В общем так, засранец тридцатилетний…

– Двадцатидевятилетний, – поправил я отца.

– Да пофигу! – рявкнул папа. – Один год погоды не сделает! А у меня в твои годы…

Господь всемогущий, только не это! Но на счастье, мне на выручку пришла новая жена папы, Полина. Видимо, она сидела рядом с папашей.

Полина заворковала нежно и трепетно:

– Мишенька, тебе нельзя так волноваться! У тебя больное сердечко.

– Хорошо, Поля, не буду!

– Тем более, я с Тимофеем уже говорила. Тимофей обещал всё-всё-всё исправить. Правда, Тимофей? – с нажимом произнесла Полина.

Блядский потрох!

Я с мачехой, которая старше меня всего на несколько лет, не так часто общался.

Но сейчас Полина намекает, что разрулит за меня ситуацию, если я соглашусь, что хотел всё исправить.

Да не хочу я ничего исправлять! Сделанное уже не исправить!

Когда я узнал, что моя невеста Ната мне изменяет, я разозлился. Месть не заставила себя долго ждать.

Ната в это время жарила булки в солярии или кто-то жарил её…Не важно!

Я сделал всего один звонок. Через полчаса к стоянке автомобилей подогнали бетономешалку. Выбив окно в дорогом автомобиле, мы установили в него жёлоб. По этому жёлобу весь салон красного порше залило отменным жидким бетоном! И, как вишенку на торт, я воткнул в застывающий бетон обручальное кольцо. Я не жадный. Нужна дорогая цацка? Пусть Ната выколупывает его из бетона!