Два миллиона (сборник)
Шрифт:
– Слющай, вот, что скажу. Я на своем красавцэ-машине всякых там не важу, понал! Таких, которые с мужчинамы дружит, сидэт тут нелза, – водитель остановил машину, – давай денга и иди пешком в свой Сочи.
Тони, пораженный столь необычно развернувшимися событиями, попытался все уладить:
– Вы меня совсем не так поняли. Мне очень даже нравятся девушки…
– А зачем тогда тэбэ этот, из Сочи каторий? – прищурил глаза кавказец.
– Просто мой знакомый.
– «Просто знакомий»! Из Краснодара в Сочи к «просто знакомим» не ездят! Виходы!
– Хорошо,
– Другое дэло, дарагой! Настоящий джигит! Нос эму атрэж, рукы-ногы пэрэломай, а дэнгы забэры!
– Ну, такие методы средневековые я применять, конечно же, не буду…
– Какие «срэднэвэковые»?! Так всэ сэйчас дэлают! – перебил шофер.
– Как?! Конец двадцатого века, гуманность…
– Ти чо, бэлэна кушаль?! Он па другому нэ атдаст!
Тони задумался. Его знания о России становились все шире и шире.
– Может… возможно как-нибудь по-другому? – неуверенно спросил он.
– Нэт, дарагой! По другому нэкак. Зарэзат еще можешь. Но тогда дэнэг нэ будэт.
– А вы не смогли бы мне помочь? Я бы вам заплатил, – немного подумав, сказал Тони.
– Канэчно, памагу! А сколько дашь?
– Тысячу долларов.
– У-у-у-у!!! – утробный голос кавказца вырвался наружу и педаль газа соприкоснулась с поликом, – Я из нэго катлэта сдэлаю!
Таксист стал совершать такие дерзкие маневры и гнать машину с такой скоростью, что Энтони, поминутно от страха закрывая глаза, пожалел, что открылся кавказцу.
Микроавтобус со следователем Брыкиным на борту следовал в южном направлении. Станичник канючил:
– Ну, товарищ милиционер. Ну, куда же мы едем?
– На задание, – коротко отрезал следователь.
– У вас же свои машины есть. Отпустите меня, товарищ милиционер. Подохнут ведь куры.
– Рули и молчи.
– А за бензин кто заплатит? Туда двести километров, назад двести…
– Слушай, будешь ныть – реквизирую машину! Понял?!
Станичник притих, но через минуту снова принялся бубнить, но уже себе под нос. Куры, испытывая перегрузки, недовольно кудахтали.
Через час начались сложности. На подъезде к Горячему Ключу шоссе было перекрыто самым решительным образом. Многокилометровая пробка упиралась в два ставших поперек дороги БТРа. С полроты солдат отгоняли наиболее ретивых.
Брыкин с впавшим в полный ступор хозяином кур продрался на микроавтобусе к самому заграждению. Он долго махал своим удостоверением и сотрясал воздух какими-то уж слишком мифическими угрозами, пока не получил от солдата – первогодка довольно увесистого удара прикладом автомата в плечо. Капитан ретировался в микроавтобус к курам. Диким голосом он приказал прибывающему в прострации станичнику подавать назад. Однако было поздно – сзади их наглухо заблокировали без конца подъезжающие автомобили. Мало того, красные от гнева глаза Брыкина увидели, как по обочине проследовал пешим порядком Тони с каким-то кавказцем.
– Правэлно ти придумал, дарагой! Чэго в пробкэ стоят. Обойдом этот Клучык, а там машина поймаэм.
– Я тебе не сказал, Джабраил, но у нас есть конкуренты.
– Чиво?! Всэх пэрэрэжу!
– Нет,
К позднему вечеру напарники вышли к какой-то деревне. Сумерки уже загустели, и имело смысл заночевать. Тони постучался в ближайший дом.
Дверь открылась неожиданно быстро. Хорошо поставленный голос, свойственный военным, учителям и билетерам, резко прозвучал в темноте коридора:
– Плитку выгружайте в сарае. Куртки и обувь – заносите в дом!
Тони, опешивший, слегка попятился. Кавказец, привыкший ко всякому за время своей шоферской жизни, продвинулся вперед и громко сказал:
– Плэтка нэт с собой. Патом вэгрузым. Нас с другом начэват надо.
Свет в прихожей тут же зажегся и высокий худой человек, щуря глаза от яркой лампочки, тем же поставленным голосом, спросил:
– А вы разве не из «Карго»? Я их ждал.
Тони, решив, что переговоры лучше вести ему, выдвинулся вперед.
– Мы, видите ли, ехали в Сочи. Но дорога оцеплена. Оставили машину и обошли пешком Горячий Ключ. Но ночью мы не можем идти – сбились с пути. Не разрешили бы вы у вас переночевать? Мы заплатим.
На протяжении всей речи Тони, худой человек морщился, но последняя фраза его лицо просветлила.
– Если только на ночь, то можно. А сколько вы намерены заплатить?
Тони назвал сумму, и ночных гостей тут же впустили в дом.
Хозяин жилья Крабов Олег Семенович считался в селе очень уважаемым человеком потому, что читал Ницше и имел биллиардный стол. Он, бывший учитель истории, уже второй год «челночеством» обеспечивал свою одинокую жизнь. Возил из Турции ходовой товар и перепродавал его дальше, в Россию. Резкий бросок от гуманитарной профессии к торговой наложил на его лицо неизгладимый отпечаток. Теперь в глазах светился не задумчивый взгляд историка, смакующего даты, архивные документы и веховые события, а мерцал хваткий погляд торгаша.
Все комнаты его дома, а также подсобные помещения были заставлены разнообразным заморским товаром. Находились здесь и тюки с кожаными куртками, и коробки с обувью. Пирамиды из моек из нержавейки возвышались вдоль стен, холмы из спортивных костюмов и кроссовок делали ландшафт зала и спальни объемным. Смесители, какие-то запчасти, наборы гаечных ключей валялись повсюду.
Тони, за время пребывания в России, обзавелся некоторыми, ранее не свойственными ему, привычками. И выход на первый план в российской экспедиции вместо сломавшегося Джона, тоже повлиял на его характер. Он стал значительно наглее и приобрел привычку везде совать свой нос.
– А у вас здесь склад, как я посмотрю! – восхищенно произнес Тони, фамильярно осматривая помещение.
Учитель слегка скривился, но ответил:
– Торгуем понемногу, – и продолжил. – Не желаете ли чаю? С дороги.
Чаю экспедиционный корпус желал. Олег Семенович засуетился с электрочайником, а кавказец, цокнув языком, сказал:
– Вах, как чэловэк живет харашо! Маладэц! Дэнги надо сэйчас грэсты, потом – нэ получэтса.
Учитель оставил чайник и тут же вступил в дискуссию: