Два мира. Том 1
Шрифт:
Однако нукенинов наверняка интересует много других вещей, помимо происшествия у храма, тем более что уж кого-кого, а одного из легендарных Саннинов Конохи им точно есть, о чём спросить. Джирайя был уверен, что сможет выдержать пытки — но что если у кого-нибудь из этих нукенинов, сплошь обладающих уникальными способностями, окажется техника, против воли развязывающая языки? В этом плане он был очень рад, что исчез именно Учиха Итачи с его расчудесным Шаринганом.
С рассветом Конан пришла вновь, на этот
— Кормите вы меня, как дорогого гостя, — съехидничал Джирайя, налегая на еду, прекрасно понимая, что нужно как можно скорее восстанавливать силы; что-то подсказывало ему, что яда можно не опасаться. — Сама готовила, Конан?
— Да, — на этот раз она не ушла, а, наоборот, села на поставленный возле стены стул, словно ожидая чего-то.
— Вкусно. — Конан к похвале осталась равнодушна. — Кстати, вы уже решили, что будете делать со мной?
— Да.
— И что же?
— Скоро узнаете.
От этих слов холодок пробежал по спине, однако Джирайя вида не подал. Пока он ел, Конан терпеливо ждала, но даже когда Саннин отставил от себя пустую тарелку, всё так же осталась сидеть на своём стуле, недвижимая и молчаливая, словно высеченная из глыбы льда.
— Скажи, Конан, что случилось с вами, когда погиб Яхико? — Джирайя уже понял, что это — больное место куноичи, и решил немного на него надавить и посмотреть, не получится ли разговорить её.
— Вам вовсе не нужно знать это, сенсей, — спокойно отозвалась Конан.
— Нужно, — сказал Джирайя серьёзно, глядя ей прямо в глаза. — Вы трое — мои ученики.
— Мы были ими, очень давно.
— Для меня прошедшее время не имеет значения. Важно лишь то, что я до сих пор чувствую ответственность за вас.
Миг ему казалось, что Конан колеблется. Впрочем, она тут же взяла себя в руки и подавила сомнения.
— Не имеет смысла говорить о прошлом, ведь изменить его мы всё равно не в силах.
— Я просто хочу понять, — не сдавался Джирайя, — причину, почему вы присоединились к Акацуки.
К его удивлению, Конан чуть улыбнулась уголками губ.
— Мы никогда не присоединялись к Акацуки, сенсей.
— Мы её создали.
Джирайя повернулся на голос — в дверях стоял Яхико. То есть, то, что раньше было Яхико — теперь они называли это Пейн.
— Создали? — до Джирайи дошёл смысл его слов. — Нагато, только не говори мне, что их Лидер это…
— Конан, оставь нас, — проигнорировав его, Пейн обратился к куноичи. Та сдержанно кивнула и вышла, прихватив с собой поднос с опустевшей тарелкой. — Пришло время поговорить, сенсей.
— Ну давай, — сев поудобнее, Джирайя устремил внимательный взгляд на ученика.
— Вам что-нибудь известно о причинах произошедшего у храма?
— Нет, — он отметил, что вопрос был
— Но Коноха до сих пор пытается решить эту загадку?
— Да.
— Безуспешно.
— Как и вы.
Пейн прищурился.
— Что ж, раз вы не можете быть нам полезны в этом деле, поговорим о другом, — его Риннеган сверкнул в полутьме комнаты. — Что вам известно о Шарингане Хатаке Какаши?
Вопрос был неожиданным, и Джирайю он очень насторожил. «Неужели после исчезновения Итачи он решил обзавестись новым Шаринганом? Но почему Какаши, а не Саске?..»
— Молчанием вы ничего не добьётесь, — сказал Нагато, видя, что Джирайя не торопится отвечать; дверь вновь открылась, и вошёл ещё один Пейн. — Нингендо, — он указал на вошедшего, — обладает способностью читать мысли людей, вытягивая при этом из них душу, так что я в любом случае узнаю то, что мне необходимо.
«Как я и опасался, — нахмурился Джирайя; перед его мысленным взором возникло лицо Наруто, пропавшего вместе с тремя нукенинами, как никогда нуждавшегося в помощи. — Но позволить убить себя я не могу».
— Об этом я тоже почти ничего не знаю, — сказал он, чувствуя отвращение к самому себе. — Только то, что Какаши, хоть и не является Учихой, великолепно освоил их додзюцу и даже смог пробудить Мангекью.
— Как выглядит его Мангекью Шаринган?
Джирайя удивлённо вскинул бровь — этот допрос становился всё страннее и страннее.
— Тебе на словах объяснить или нарисовать?
Впрочем, Нагато пропустил колкость мимо ушей и протянул ему небольшой лист бумаги, который всё это время держал в руке.
— Это он?
Бросив на него новый удивлённый взгляд, Джирайя посмотрел на бумагу. Там карандашом был нарисован глаз с Мангекью Шаринганом — точно таким же, какой был у Какаши.
— Ну? — Нагато позволил себе проявить нетерпение; оба Пейна пристально смотрели на Саннина, внимательно следя за малейшими движениями его лица.
— Да, это он, — нехотя признал Джирайя, понимая, что врать бесполезно. — Но откуда?..
— Вас это никоим образом не касается, — отрезал Нагато. — Кто дал Какаши этот Шаринган?
«Почему это его так волнует?»
— Странный вопрос, Нагато. С чего это тебя интересуют такие вещи?
— Вы просто не понимаете, насколько это важно, — отозвался Нагато очень серьёзно. — Итак?
Что-то в его тоне и взгляде заставило Джирайю поверить в то, что эта информация действительно нужна Нагато. В Саннине вновь поднялось то чувство заботы, беспокойства об учениках, которому он так и не научился противостоять; он всегда был привязан к своим ученикам так сильно, что не мог не волноваться об их интересах, причём зачастую куда больше, чем о собственных.