Два мира. Том 2
Шрифт:
Итачи крепче сомкнул пальцы на катане и, активировав Мангекью Шаринган, опустил взгляд на клинок, на котором заиграло пламя Аматерасу, растеклось по лезвию, создавая поблёскивающий чёрный чехол — металл, воспринимающий магию, охотно отзывался и на воздействие чакрой, впитывал её, закаляя себя. «Главное — не потерять равновесие, — напомнил Итачи себе. — Если чакры будет слишком мало, пламя погаснет; слишком много — оно перекинется на меня самого».
Усилив клинки Райтоном, шиноби Кумо напали на него. Сместившись вправо, Итачи увернулся от первых ударов, поднырнул под катану замахнувшегося противника и, оказавшись у того за спиной, ударил ребром ладони по шее, после чего принял на катану удар двоих
Присев и тут же метнувшись в сторону, Итачи переложил катану в левую руку. Судя по боли, правая ключица всё-таки повреждена, по всей видимости, разрезана полностью — конец одной половины виднелся в срезе раны, вторая же ушла вниз и впилась в грудную мышцу. Однако времени извлекать осколок кости не было — светловолосый мечник вновь оказался рядом, и Итачи быстро заблокировал его удар, попутно поймав взгляд шиноби, бежавшего к нему сбоку — тот попался в иллюзию и упал. Со всех сторон Итачи слышал приближение противников, а потому выхватил палочку правой рукой из держателя на левом предплечье и, заставляя себя не морщиться от боли, украдкой бросил себе за спину Бомбарду. Взрыв задержал шиноби Кумо, дав Итачи время на бой на катанах с молодым мечником, отмечая его мастерство. Парень сражался за каждый шаг, однако Учиха всё же теснил его, а затем ловко поменялся местами — теперь за спиной противника были его спешившие на помощь товарищи.
«Итачи-сан, может, давайте чего посерьёзней?»
«У меня не столько чакры, сколько у тебя, Кисаме», — напомнил Учиха, не став уточнять, что за прошлый день энергии ушло много, он ещё не до конца успел восстановиться — напарник и так это знал.
По связи Кисаме в полной мере уловил его состояние.
«Вы ранены?»
«Не критично, — коротко ответил Учиха. — Ты?»
«В норме».
Несколько шаровых молний, брошенных в его сторону, не дали Итачи продолжить разговор. Увернуться было невозможно, поэтому Итачи укрылся Зеркалом Ята, но тут же развеял его — не хотел, чтобы враги смогли разглядеть как следует его козырь, — после чего вновь отразил выпад молодого мечника, однако на этот раз, когда тот опять замахнулся, сжёг катану пламенем Аматерасу прямо в его руках — парень быстро среагировал и, отбросив ставшее опасным для него же оружие, выхватил кунай и заблокировал новый удар Итачи. На помощь товарищу вновь пришла куноичи с мечом, и Учиха вынужден был отступить в сторону; кроме того, он чувствовал, как разгорается Аматерасу, попавшее вместе с мечом на землю и прошлогоднюю листву, поэтому поспешил погасить чёрное пламя, сохраняя лишь то, что оберегало его катану от воздействия Райтона врагов.
А тех было ещё много — никак не меньше трёх десятков.
«Может быть, отступить к деревне? — спросил Кисаме, безошибочно угадавший направление мыслей напарника. — Как раз, кажись, пригодятся наши
Шум боя перекрыл новый звук, знакомый Итачи с давних времён, который услышать здесь в эту ночь он вовсе не ожидал. Но точно — по рядам противников пронеслись стремительно вращающиеся вихри, по окончании техники обернувшиеся шиноби клана Инузука и их нинкен. Вслед за ними влетели жуки, пожирающие чакру.
Подмога.
— Отступаем! — скомандовал кто-то из шиноби Кумо, и противники Итачи, не отводя от него настороженного взгляда, бросились за своими, отходившими назад.
Учиха не стал их преследовать, оставляя это союзникам. Убрав покров Аматерасу с клинка, он дезактивировал Мангекью, оставив пока, впрочем, обычный Шаринган, и стал обходить лежавших на земле противников, проверяя, если ли выжившие — нужно было провести допрос.
— Не трудитесь, Итачи-сан, никого.
— Жаль, — откликнулся Учиха и, убрав катану в ножны, запахнул плащ.
— Ну, может, коноховцы кого поймают, — пожал плечами Кисаме и усмехнулся. — И откуда только взялись ребята?..
— Мы обогнали основные войска, — сообщил шиноби из клана Хьюга, приблизившись к напарникам. — До нас дошли сведения, что на вашем участке обстановка самая тяжёлая; Какаши-сан послал нас вперёд на помощь вам.
— Хех, — ёмко прокомментировал Кисаме; вернув Самехаду за спину, он перевёл взгляд на напарника, ожидая его слов.
— Вашему отряду нужно наше участие в погоне? — для проформы уточнил Итачи у Хьюги.
— Нет, — покачал тот головой. — Наши отгонят врагов и вернутся на позицию в деревне.
— Тогда мы будем ждать там, — сказал Итачи. — Кто командует вашим отрядом?
— Инузука Цуме-сан.
— О как, — одобрительно хмыкнул Кисаме. Итачи скрыл удивление, хотя и не ожидал, что глава одного из крупнейших кланов Конохи в первые же дни войны окажется на передовой.
Четверть часа спустя коноховский отряд присоединился к силам, охранявшим деревню. Из них в селении оставались теперь только Акацуки и АНБУ — шиноби Звука отводили раненых и местных жителей вглубь территории страны, в сторону беженских лагерей, развёрнутых вокруг Ото.
— Пока вы, Итачи, Кисаме, сражались с основными силами, ещё одна команда пошла в обход, — рассказывал Тензо. — Мы разобрались с ними, но Шизука ранена.
— Потеря ирьёнина — хреново, — заметил Кисаме из полутёмного угла комнаты, в которой шло собрание.
— Цуме-сан, у вас в отряде есть медики? — уточнил Тензо у Инузуки.
Куноичи кивнула.
— Они займутся вашими ранеными, — скрестив на груди руки, она смерила АНБУ и Акацук колким взглядом. — До подхода основных сил наша задача — не дать линии фронта «провиснуть» и подобраться к Ото.
— А чем, по-вашему, мы занимались предыдущие два дня? — едко полюбопытствовал Кисаме.
— Эта деревня укреплена и пригодна для того, чтобы быть опорной точкой, — произнёс Итачи, взглядом осадив напарника — тот вечно не мог удержаться от того, чтобы позубоскалить с шиноби из других стран Альянса.
— Мы на это рассчитывали, — резко сказала Цуме. — Иначе бы я правда полюбопытствовала, чем вы занимались всё это время.
«Молчи», — мысленно посоветовал Итачи, стоило напарнику открыть рот. Кисаме закатил глаза, но ничего не сказал.
Цуме, внимательно наблюдавшая за ними, скривила губы в усмешке, походившей на звериный оскал.
— На сегодня всё, — объявила она. — АНБУ, Акацуки, можете передохнуть — мои люди берут на себя охрану деревни на остаток ночи.
Возражений не последовало, и шиноби покинули дом: Цуме в сопровождении своего огромного одноглазого пса направилась к краю деревни, Тензо и Ринджи ушли в сторону домишки, в котором АНБУ устроили свой штаб, а Итачи и Кисаме двинулись к собственному временному пристанищу.