Два мира. Том 2
Шрифт:
Шиноби ворвались внутрь храма, и Хаширама мгновенно распустил вокруг себя ветви, вздыбил деревянный пол — колья пронзали не успевших отпрыгнуть врагов. Плотоядно усмехнувшись, Мадара запрыгнул на галерею второго этажа и прошёлся по тем, кто прежде атаковал их на улице — обычное тайдзюцу, кровь на руках и хруст костей. На миг пожалел, что не прихватил с собой в Аме катану, но быстро увидел противника с клинком и в мгновение ока оказался возле него. Чёткий удар в живот, отбросивший к стене. Удар в висок. Выхватить катану из ослабевших пальцев — простая, короче, чем он любил, но за неимением
Мадара услышал шестерых врагов за спиной и перепрыгнул через ограду галереи, уходя из-под залпа чар, вновь оказался внизу, неподалёку от Хаширамы. Зелёные лучи полетели ему вслед, испускаемые врагами без использования волшебных палочек — Мадара без труда увернулся, эти жалкие подобия шиноби не могли соперничать с ним в скорости. На то, чтобы добить их, потребовалась минута.
К этому времени и Хаширама закончил, теперь прощупывал здание сенсорикой. Слегка хмурился — явно что-то засёк.
— Что? — спросил Мадара, подойдя ближе. Все враги были мертвы, а новые не спешили показываться. Поняли, видимо, что лобовая атака не поможет; значит, стоит ждать засад.
— В одном из помещений какое-то странное завихрение чакры, — проговорил Хаширама, наморщив лоб. — Напоминает портал. Только он сейчас неактивен… будто не полностью заряжен.
Мадара вскинулся. Он сам сконцентрировался, ища место, привлекшее внимание Сенджу, попутно отмечая местоположение врагов; тех осталось откровенно мало.
— Этот этаж, восточный угол, верно? Я проверю, что там такое. Ты чувствуешь бидзю и Обито?
— Бидзю — да, а Обито пропал; наверное, ушёл с помощью Камуи, — ответил Хаширама. — Нииби и Санби запечатаны в сосуды, хранящиеся в подвальном этаже, — он встретил взгляд Мадары, с пониманием кивнул. — Хорошо, я ими займусь.
— Нормальной разведки не вышло, да? — хмыкнул Мадара, обведя выразительным взглядом раскуроченный зал и трупы.
— Ну, — Хаширама развёл руками, — разведка всегда была по части наших младших.
Они разбежались: Хаширама направился искать лестницу вниз, в подвал, где возле хранилища засели последние враги, сбившиеся в кучу, а Мадара скрыл чакру и стал осторожно пробираться в восточный угол комплекса. По мере приближения исходившая оттуда энергия всё больше тревожила. В том месте скрывалась опасность пока невыясненной природы, разобраться с которой Учиху прямо-таки тянуло.
Мадара двигался бесшумно, хотя привычного слуху стука пластин брони слегка не хватало сейчас, как не хватало своей катаны в руке — это мелочи, но они создают совершенно определённое настроение, в котором от боя получаешь искреннее удовольствие. Он — человек войны, всё верно; без сражений, вызовов его силе, боёв с достойными Мадара умирает.
«Бедное дитя…»
Мадара остановился, активировал Мангекью, осмотрелся кругом. По стенам, только что совершенно обычным, медленно стелилась чакра, струилась шёлковыми лентами и тянулась к нему, мягко окружая. Лёгкий звон в голове нарастал.
Окружив себя скелетом Сусано, Мадара скользнул в собственный внутренний мир. Там был густой лес, и река с упоительно свежей водой, и пещера в скале, в которой вновь после лет холода и сырости ярко горел огонь. Мадара подошёл к нему, присел на корточки.
Выйдя из пещеры обратно на поляну среди леса, Мадара подбросил золу, и та, подхваченная ветром, разнеслась по всему миру, мягким пеплом оседая на стволах, листьях, траве — хозяину не навредит. А вот чужаку шкуру подпалит, и сильно.
Тихое завывание ветра между деревьев… нет, удивлённая ярость врага.
— Прочь из моей головы, Кагуя, — потребовал Мадара, повернувшись на звук. Огонь за его спиной взметнулся, заполнил собой всю пещеру и стал вытекать на поляну, перекатываясь угрожающими алыми клубами. — На этом поле тебе меня не победить.
Ветер стих, а с ним и ощущение, как плавится чужая кожа под золой. Удовлетворённый, Мадара приглушил огонь и открыл глаза, возвращаясь сознанием в реальность.
По ту сторону скелета Сусано стояла, пристально на него глядя, Кагуя.
— Ты сумел обнаружить меня, — произнесла она тоном, подёрнутым холодом тысячелетия.
— Я видел, что ты сделала в голове Ино, — ответил Мадара, аккуратно прощупывая её сенсорикой. Тело девушки было пропитано чакрой, мощной настолько, что система циркуляции едва справлялась с потоками, зарождающимися в теле, черпаемыми из природы. Сила её Бьякугана возросла многократно. — Оставь в покое детей, старуха. Или сразиться со мной в своём теле ты не можешь? — он хотел понять, почему статуя Гедо вдруг стала недоступна. Могла ли Кагуя заполучить своё старое тело, тем самым вырвав его из-под контроля Риннегана Мадары и Нагато? По словам Узумаки, на это не было похоже. И всё же…
Кагуя на провокацию не поддалась. Ещё бы.
— Отважное дитя… — она улыбнулась, но за мягкостью и теплом, привычными для лица Хинаты, виднелись клыки. — Однако же отвага твоя тщетна. Тебе и братьям не победить меня.
— Проверим? — хладнокровно предложил Мадара.
Вместо ответа Кагуя активировала Бьякуган, и нежное девичье лицо окончательно утратило остатки чистоты и невинности. Ки взметнулась и разлилась вокруг — не человеческая, демоническая; одна она могла обратить в бегство слабого духом. Но Мадара к таким не принадлежал, а потому на энергетическое давление ответил собственным: мощным, ярким выбросом Ки, подпитанной чакрой Огня.
Воздух задрожал, трещины пошли по стенам. На Сусано сверху упало несколько мелких камешков и посыпалась пыль, но Мадара не обратил на это внимания — чувствуя отпор, Кагуя надавила жёстче, и на этом приходилось сконцентрировать всего себя.
Мадара ощущал исходящую от неё смерть физически, как порыв урагана. Ледяная ярость Кроличьей Богини могла разорвать.
Ребёнок. По сравнению с ней, даже в этом теле, он — ребёнок…
Учиха дрогнул всего на мгновение, и Кагуя этим воспользовалась. Шаг, замах — на Сусано обрушился чакровый удар такой силы, что лазурные рёбра разлетелись ошмётками чакры. Удивление, едва не испуг — Мадара дёрнулся назад, восстанавливая Сусано, однако Кагуя проворно проскользнула внутрь барьера и тут же потянулась к его лицу. К правому глазу.