Два наследства, или Дон Кихот. Дебют авантюриста
Шрифт:
Марина. Восхитительный конь, но такой злой, что никто не может его объездить. И князь Адам не знает, что делать.
Малуский. Не с того краю взялись.
Марина. Да нет. Константин Вишневецкий был так резко сброшен наземь, что вывихнул руку, а ловчий его брата, старый казак, известный своим умением, сломал ногу. Теперь, говорят, он искалечен на всю жизнь.
Малуский. Ваши слова все сильнее подогревают мое желание объездить этого коня.
Те же, Мнишек, князья Адам и Константин Вишневецкие.
Мнишек. На вашем месте, князь Адам, я бы его застрелил из пищали, а вы всегда от всего уклоняетесь.
Марина. Отец, пан Малуский хочет объездить коня!
Мнишек. Что за блажь!
Князь Адам. Спросите у Константина, легко ли это.
Малуский. Можно хотя бы попробовать. Год назад господин де Рони оказал мне честь и позволил объездить самую строптивую лошадь из его конюшен, которую никто не мог осадить, мне же это показалось проще простого.
Константин. Я сяду на любую из ваших французских лошадок, но этот татарин — ручаюсь, вы с ним ничего не сделаете.
Князь Адам. Черт побери! Пан Малуский, дарю вам его, коли объездите.
Мнишек. Малуский, и не пытайтесь; вчера он чуть было не убил человека.
Малуский. Разрешите!
Марина. Пан Малуский, подумайте: ваши французские кружева… какому риску вы их подвергаете!
Малуский. Я имел честь брать уроки верховой езды в знаменитой конюшне в Париже и льщу себя надеждой, что усвоил их.
Константин. Уж не утверждаете ли вы, что в Париже лучше объезжают лошадей, чем в Польше? Бьемся об заклад на десять дукатов, что вы и круга по двору не сделаете.
Малуский. По рукам!
Входит Юрий, который наблюдает за ними, не будучи замеченным.
Мнишек. Вы убьете его.
Князь Адам. Это его дело. Пусть татарина подведут к террасе.
Малуский. Если я его объезжу, панна даст мне розу, приколотую к ее корсету, и вечером будет танцевать со мной менуэт.
Марина. А если вы сломаете себе ногу, кто пригласит меня танцевать? Держите, я дарю вам розу, только откажитесь от вашего пари.
Малуский. Этот цветок станет мне еще дороже, когда я его заслужу.
Те же, Юрий.
Юрий(выходя вперед). Благородные паны, сжальтесь над бедным странником. Я иду из России, и в Смоленске мне сказывали, что никогда несчастный не проходил мимо замка князя Адама, не получив доказательств
Мнишек. Говорил я вам, князь Адам; вас знают все бродяги, вы со всей округи их притягиваете за двадцать верст.
Князь Адам(Юрию). Ты, верно, греческий монах-раскольник. Не важно, я не изменю своей репутации. Держи. (Дает ему дукат.) Иди на кухню, тебя покормят.
Марина. Какой мрачный вид!
Малуский. Он больше похож на бандита, чем на монаха.
Князь Адам. Что еще? Ты не уходишь? Чего тебе еще надобно?
Юрий. Князь Адам, один из благородных панов собирается объездить этого норовистого коня. Дозволишь ли мне взглянуть?
Князь Адам. Впервые вижу монаха, предпочитающего возвышенное зрелище виду похлебки. Этот парень — бастард какого-нибудь дворянина. Да вот и конь.
Константин. Ну что, пан Малуский, что вы на это скажете?
Князь Адам. Еще есть время отступиться.
Мнишек. Ну же, давайте, расторгните это смехотворное пари!
Малуский (Марине, снимая шубу). Дозвольте мне, панна, снять эту шубу и положить ее под ваши прелестные ножки. Я страдаю, когда вижу их на сырой траве.
Марина. Упаси меня Бог топтать французский бархат!
Константин. Довольно французских любезностей, Малуский. По коням!
Малуский(спускается во двор). Охотно.
Мнишек. Глупышка, ты будешь причиной того, что славный дворянин сломает себе руку или ногу.
Марина. Он говорит, что во Франции…
Мнишек. Ах, какая нам разница, что происходит во Франции?
Князь Адам (глядя во двор, Малускому). Не желаете ли дать мне двадцать дукатов?
Константин(ему же). Да, осторожно… (Конюхам, приведшим лошадь.) Да держите же это проклятое животное, чтобы господин мог вставить ногу в стремя!.. Малуский, Малуский, вам повезло больше, чем мне… здесь плотный песок, вы упадете, как на матрас.
Юрий (глядя во двор). Поверните ему голову против солнца. Видите, он боится своей тени.
Константин. Во что ты вмешиваешься, монах?
Мнишек. Москаль прав. Малуский, заставьте его повернуть голову к солнцу.
Марина. Не надо этого делать, пан Малуский, я боюсь. Возвращайтесь. Ах!
Константин. Орел или решка?.. Ну же, ну! Встает. Ничего. Но французские кружева и бархат жестоко пострадали…