Два ничтожества. Бегущая по мирам – 15

Васильев Сергей

Глава 5. Второй Менский пехотный

Уже под утро в палатку засунулось рыло, возмущаясь, что его выбросили и оно замёрзло. Получило двойной пинок мой и эльфа. А через час заревели трубы.

Я посмотрел на скрючившегося рядом с палаткой свинорыла, пнул, рявкнул:

– Подъём, хрюндель… хряк… пятачок… кабан… кабан Полтинник… О, Полтос! Труба зовёт!

– Ну вы и гады, – пробормотал Полтос. – А меня зовут Чавенорчик.

– Пердеть надо меньше. Вернее, вообще не пердеть. Как говорят у нас, в танке… так бочка называется, то есть в тесной боевой потайной комнате, главное не бздеть! – менторским тоном сказал я. – А ты просто химическое оружие!

– Не может быть… да я никогда… – ошарашенно пробормотал

Полтос. – Но… как… как же так?.. Ой, какой позор… Что же теперь делать?

– Тебе поможет ректальная пробка! – весело проорал наш квартет, а я добавил. – Ну или наполняющий дирижабль шланг. Или воздержание в чревоугодии и жруль-трава!

– А то за жруль-трава? – пердун выбрал единственный пока приемлемый вариант.

– Жруль-трава, это зачарованная трава, которая сначала генерирует понос, освобождая организм, а потом запор, создавая в конце пищеварительного тракта ничего не пропускающую пробку. Побочный эффект, утром пробку тяжело вышибать. Как медведю после зимней спячки. Вот уж не думал, что такая травка может пригодиться. Прикол в том, что травоядные всю эту фитотерапию игнорируют, а то представить жутко, что с ними происходило бы. Магия!

– Самая великая во Вселенной! – серьёзно воскликнул Полтос. – И я согласен на жруль-траву, раз такое дело. Извините, ребята, я и в самом деле не знал.

– Замётано, – кивнул я. – Но и воздержание. Я Ерис. Ерис Ыйно.

Все представились. Одновременно мы быстро свернули палатку и наш нехитрый лагерь. Потом получили ну хоть не очень много казённого продовольствия и ещё по сотне стрел в ранцы – мы всё-таки пока в своих землях, хотя идём к вклинивающимся с холодного юга диким лесам и горам, но через пять лиг будет крепость со складами. В это время шёл и быстрый завтрак ротами.

Через час мы уже бодро поднимали влажную утреннюю пыль. Сначала по большой дороге на восток, но скоро свернули на дорогу поплоше на юго-восток.

А топает нас… Структура довольно чёткая, хотя и не всегда соблюдаемая. Я даже вспомнил умное слово фрактал! Это когда более крупное повторяет свои составные части. Пример, квадрат состоящий из четырёх квадратов, а те тоже из… Но я не совсем уверен. Я стрелок, а не учёный. Ну, больше не учёный. Итак! Я слушал слегка гнусавую и с похрюкиваниями болтовню неожиданного умного, юморного и вполне воспитанного Полтоса:

– Шесть рыл в отделении. Но могут быть и две тройки, если жизнь заставит. Тройками скауты любят кататься. Но и двойками… Проехали. Командует отделением обычно сержант. Четыре отделения, то есть в идеале двадцать четыре рыла, это взвод во главе с капралом. Четыре взвода, плюс командир в звании лейтенанта, денщик, он же помощник, зам командира, и ещё кто-то порой случается, обычно горнист, барабанщик, иногда и вестовые, и приданные лекари… ладно, про лекарей не надо, если рота, а так это называется, или сотня, ибо тогда увязнем. Итак рота во главе с лейтенантом. Четыре роты, это батальон. Капитан командует. Четыре батальона, полк. Главный полковник, зам майор, в штабе майоры, капитаны и лейтенанты.

Полтос глянул на меня, убрал тянувшуюся к батону хлеба в сеточке под его ранцем руку, вздохнул, пробормотал:

– А ты траву от аппетиту не знаешь?

– Знаю. Называется дуб. Берётся сук. Делается дубина! Стопроцентный результат гарантирован. Для девиц берёза и розга. Дальше.

– Ээээ… Сотня артиллеристов при двадцати катапультах и скорпионах. Сто лёгких кавалеристов. У нас включает два взвода скаутов, лёгких конных разведчиков с луками, палашами и пиками, и два взвода вспомогательной кавалерии в основном для защиты магов и ближнего охранения или для рейдов, но это маловероятно, мы пехота и их просто мало. Сотня магов, половина ударные, половина лекари, но там тоже нет чёткой грани. И ещё сотня, это штаб с адъютантами, денщиками, помощниками, писарями, вестовыми, и прочими, и конным взводом охраны из молодых кандидатов в офицеры, который иногда могут послать и в бой, но часть

там желающие славы богатенькие бездельники и некоторые даже жалованье не получают. Но по уставу полка в бой можно и нужно иногда посылать всех. Итого две тысячи. Ещё полтысячи некомбатантов. Сто маркитанток с ограничением не более десяти раз любви в сутки, то есть если на всех, то раз в два дня, а насиловать мирное население нельзя даже в землях врагов, как и грабить. Но маркитантки ещё и продают разное, скупают лишнее и трофеи, которые не достаются короне, лечат, возят за оплату совсем уставших и бесплатно раненых, и другое. Лошадей, повозки и себя содержат за свой счёт, и налоги платят. Возницы, повара, снабженцы, шорники, сапожники, портные, кузнецы, оружейники, механики, столяры, слуги, и ещё какие-то странные типы, включая даже гадалок. Повозок по штату триста, и полковник бесится, если больше. Обоз ведь и охранять надо.

Докладчик вздохнул, попил воды из фляжки, поправил пузо над ремнём – ничего, со мной скоро усохнет – закончил грустнея от голода и истощения, ха:

– Три пехотных батальона. В пехотном батальоне рота тяжёлых, или просто мечников, рота копейщиков, рота лёгкой пехоты, обычно по взводу выделяют на охрану магов, рота стрелков, лучники и арбалетчики. И один стрелковый батальон. Три роты лучников, и одна арбалетчиков. Всё.

– Молодец. Можешь скушать… репку, – усмехнулся я.

Рядом упал на дорогу наш лопоухий Зверь, измождённый тремя лигами марша с набитым ранцем. Подскакал ротный, рыкнул:

– Никакой езды с маркитантками! Поднять! Скоро привал.

– И кто его потащит? – хмыкнул я.

– Мне плевать!

– Мне тоже, – пожал плечами я.

– Всех в… в разведку!

Подскакал вестовой, увёл лейтенанта к группе всадников командования и штаба перед телегой с полковой казной, а там денег… на вскидку, ого-го! Но мне не интересно. И вскоре мы весело проходили мимо стоявшей группы всадников, в которой штабной майор орал на нашего лейтёху так, что у того волосы развивались от протяжённого акустического удара. А Зверь ехал в фургоне маркитантки, конечно, ибо я тупо наплевал на сквайра-ротного. Такси за счёт счастливчика, конечно, ничего, меньше пропьёт. Разведкой лейтенант меня напугать решил, ха.

Лейтенант отправил наше похудевшее на командира отделение в боковое охранение, с усмешкой назначив исполняющим обязанности командира Полтоса. Но я наплевал на его издевательство, вместо тупившего жирдяя приказал бросить ранцы и запасные колчаны в приданные роте повозки со стрелами и провиантом, и повёл отряд на холмик за речкой. При переправе через которую мы и искупались.

Пока уставшие переправившиеся первыми гном, эльф и свинорыл валялись ничком на траве, я приказал Йонко не дурить, снять и трусы, которые у него были тонкие и нештатные, и сунуть в свёрток для переноски на голове. Ну и всё-таки рассмотрел… устройство покрасневшего дракара. Действительно, между ног совсем ничего нет, и никаких следов. То есть зачарованный кармашек всё-таки есть! Ну и волос на теле тоже ожидаемо нет. А Йонко подулся минуту и у того берега сообщил, что впредь будет в трусах переправляться, они сохнут почти мгновенно даже под штанами. Я заставил его задуматься, сказав что лучше не будет. И через трусы, и через штаны видно, что всё у него хорошо спрятано. Так что если меньше заострять внимание, то и проще будет. Не убедил. Он вышел на берег за кустом от наших, я за ним.

Решил помочь недогадливому другу, который оделся едва обтеревшись тряпкой. Сказал шёпотом, стараясь не смущать стесняющегося точняк всё-таки парня с ещё прибавившейся татуировкой на предплечье:

– Носи в штанах платок. Пришей кармашки на трусы. Или что тайное храни. Хоть деньги. Пока тебя не рассмотрели, но и привалы были только короткие. И научись ссать, расставив ноги и выгнувшись. Я же видел, что твоя голова над кустами не торчит. Но я глазастый и наблюдательный. Хотя рано или поздно и другие заметят.