Два полюса
Шрифт:
– А!
– не оставляла попыток отцепить от себя пальцы лацерта, сыронизировала.
– То есть это была попытка, а теперь будешь просто целовать.
– Вообще не буду целовать, клянус-с-сь, - заверил Шейх, ловко, словно я пушинка, вернул меня на подушки. – Прос-с-сто хотел узнать, каково это.
Я не верила ни единому его слову. Опасливо поглядывая на его язык, я вжалась в подушки. Спеленал меня лацерт крепко, не давая даже сдвинуться с места, отползти. Переплел наши ноги. Руками обнимал, лежал на мне, вдавливая в кровать. Сам при этом насмешливо
– Иди к своим женщинам и пробуй, - вежливо послала его.
– Зачем тебе я?
– С-с-салли, у нас-с-с нет поцелуев, - как же нежно у него получается произносить мое имя!
– А вы этим час-с-сто занимаетес-с-сь.
– Вовсе нет! – возразила, дернувшись в его руках.
Я не целуюсь практически, так только, для прелюдии. Но чтобы постоянно и при всех, увольте.
– Да, я вижу, что ты очень отличаешьс-с-ся от ос-с-стальных землян, - прошептал Шейх, потерся о щеку носом и уткнулся мне в шею, обдавая теплым дыханием. Я испуганно поежилась. Паника захлестнула, так как наша поза была слишком интимной и располагала думать о сексуальной подоплеке всех действий Шейха. Если раньше я еще заталкивала эти мысли назад, откуда они брались, то теперь все отчетливее понимала, что лацерт решительно настроен в отношении меня.
– С-с-салли, ты даже не предс-с-ставляешь, какая ты уникальная, - шептал лацерт.
От досады чуть не взвыла. Сильнее стала дергаться, пытаясь высвободится.
– Не наговаривай, - огрызнулась, вздрагивая каждый раз, когда чувствовала его противный кончик языка на своей коже, - я обычная.
– С-с-со с-с-стороны виднее, поверь, - настаивал на своем лацерт.
Он опять переместился, нависая надо мной. Я не могла не смотреть на его язык, морщась. И вдруг с удивлением поняла, что лекарство, которое ввел мне дядя Майкл, перестало действовать, я, наконец, стала ощущать себя. Замерла, прислушиваясь к себе и радуясь, что все пришла в норму.
– Ус-с-спокоилас-с-сь?
– поинтересовался Шейх, которому, казалось, было все интересно, что со мной происходит. Он словно ловил любое изменение в моем настроении.
– Готова поес-с-сть? А то твой дядя мне будет с-с-страшно мс-с-стить из-за твоей кончины.
Замечание о родственнике напомнило, что хотела расспросить лацерта о предмете их договора.
– Шейх, о чем вы договорились с дядей?
Лацерт расцепил наши ноги и сел, притягивая меня к себе, усаживая рядом.
– Он отличный врач, - начал он объяснять.
– Помогает лечить землян вашими обычными с-с-средствами.
– Землян? – перепросила, очень сильно удивившись услышанному.
– Конечно, на нашей стороне очень много землян, С-с-салли.
Я не могла поверить, что нашлись те, кто перешел на сторону врага. Конечно, во все времена были предатели. И о них отец постоянно предупреждал меня. Но узнав, я не могла поверить. Предать свое правительство ради другой расы. Они же даже не люди!
– Не верю, - потрясенно прошептала, воззрившись на лацерта.
Уму непостижимо, что кто-то
– С-с-сначала поедим, и ты с-с-сама убедишьс-с-ся, - пообещал Шейх.
Его рука взметнулась к моему лицу, и я рефлекторно выставила блок. Удар получился глухой. Лацерт тяжело вздохнул, но упорно протянул руку и убрал непослушные локоны за ухо.
– С-с-салли, ты с-с-словно дикий зверек, который не знает, что такое лас-с-ска, - сравнил меня лацерт. – Не позволяешь с-с-себе рас-с-слабитьс-с-ся, хотя именно в этом и нуждаетшьс-с-ся.
– Шейх, ты сам-то слышишь, что мне говоришь?
– горько усмехнулась в ответ. – Ты – враг. Я убью тебя при первой возможности.
– Нет, С-с-салли, не убьешь, - улыбнулся лацерт, демонстрируя свои клыки.
– О таком не говорят, а делают. А раз говоришь, значит уже не с-с-сделаешь.
– Не искушай, - пригрозила, отстраняясь.
Лацерт не препятствовал. Он сидел на кровати и смотрел, как я встала и нервно одернула тунику.
– Пойдем, кашей тебя кормить буду, - позвал Шейх, очень плавно встал с кровати и легко ступил на пол, направляясь к выходу. – Кэс-с-с с-с-составит нам компанию. Она с-с-сильно с-с-скучает.
Я скрипнула зубами от злости. Ведь знает чем бить. Словно мысли прочитал! Я ведь хотела отказаться от ужина, хотела поупрямиться, объявить голодовку.
– Шейх, скажи прямо, что с нами будет? – потребовала я ответа на мучавший меня вопрос. Неизвестность угнетала.
– Мне не открыто будущее, С-с-салли. Мне открыты другие тайны.
– Зачем ты сдался в плен? Ты ведь рисковал. Я ведь могла тебя убить там, на астроиде, - продолжала допытываться, идя за лацертом по мозаичному коридору. Только в этот раз его красота меня не волновала, я пыталась вывести на чистую воду Шейха.
Лацерт остановился, ожидая, когда я подойду и только после этого ответил:
– Рис-с-сковал. Поэтому я долго готовилс-с-ся, прис-с-сматривалс-с-ся. А затем я нашел тебя. Ты бы не убила. Ты не с-с-стреляешь в безоружных.
Снисходительный тон, которым все это поведал мне лацерт, выводил из себя. Сжав кулаки, я сдерживалась, чтобы не наброситься на него. Его теплая улыбка действовала на меня как красная тряпка на быка.
– У тебя был меч! – возразила ему, неосознанно наступая.
Шейх обхватил меня за предплечья и, подавшись вперед, прошептал:
– Но не бластер и не направленный на тебя. Тебя больше интерес-с-совала умирающая подруга. Я рис-с-сковал, да. Ты могла в прис-с-ступе гнева и выс-с-стрелить не в ногу, а в голову. Но этого не произошло. Значит, я с-с-сделал правильный выбор.
Смерив его взглядом, я поняла, что сама виновница всех своих бед. Сил злиться на Шейха не было. Он просто выполнял свой долг, отлавливал слабое звено. Он не виноват, что им оказалась я.