Два пути одного сердца
Шрифт:
Он развернулся и исчез из виду в своей комнате. Арависы тихонько запели.
Глава 14
Одевшись, я обнаружила в спальне ещё кое-кого…
– Зора!
… и замялась, судорожно соображая, что и как сказать – надо и поблагодарить, и извиниться, и... ещё раз извиниться.
Знает она или нет, почему я поругалась с Дреем и уехала?
– Элис, не нужно ничего говорить! – махнула рукой неожиданная гостья. – Просто обними уже старуху и
Нет, всё же она – не Айрин. Ту поди ещё обними хотя бы в день её собственных именин!
Спотыкаясь из-за непривычно длинного платья, я полетела к Зоре через комнату, и арависы упорхнули к ней вперёд меня. Чьи же чувства они показывают?
– Всё сравниваешь меня с Ириной? – догадалась Зора. – Я понимаю, внешность. Да и характер, который в нашем возрасте уже и есть внешность. Но пойми и отличие, – вздохнула она. – В моей жизни случился Севаст. Четыре века бесконечной любви... В этом разница, Элис. У тебя тоже есть такой шанс и не смей его упустить!
После этого мне оставалось, как и при первой встрече, расплакаться на её плече.
Но в тот раз я просто растрогалась, а сейчас ревела всерьёз, словно маленькая: долго и громко, со всхлипами и целыми реками горячих слёз.
Спустя время я и пожаловалась тоже как ребёнок:
– И как мне теперь такой вот... идти к нему вниз?!
– Он подождёт. Сам попросил меня подняться и помочь с одеждой. Выпей лимонада или что здесь есть, Эйо наверняка оставил. Умойся и посиди. Ох, Элис! – Зора посмотрела на меня с укором. – Попробуй хоть раз в жизни улыбнуться моему мальчику и может сама наконец поймёшь, как он уже привык тебя ждать!
От этих слов в висках бешено забился пульс, а арависы буквально взорвались трелями.
Понимала ли она, что творит со мной такими намёками? Понимала! Сознание сопротивлялось глубокой эмоциональной луже, в которую я села, и подкинуло мысль: знает ли вообще Зора, что говорит, или выдаёт за действительность собственные желания?
Вслед за этим я начала всё же приходить в себя и моментально надулась:
– Это что же выходит, он на меня тут жалуется и всё докладывает?
– О, дитя, – закатила глаза старушка, – я живу так долго, что кое-что уже с состоянии понять, не выведывая факты под пытками.
Думать дальше мешало птичье пение. Как бы снова не расплакаться!
– Птицы! – нахмурилась я. – Не умею с ними обращаться... Но их ведь можно как-то оставить здесь, в комнате?
– Что, выдают с головой? – фыркнула Зора. – А они ведь не твои и тебе лишь отзываются, подумай об этом, дорогая! Небесный это Связь и Семья, а белый – Дрей, – она продолжила безжалостно расковыривать мне душу, подтверждая почти дословно мои собственные выводы про отклик птиц.
Затем вздохнула, отправилась к входной двери и открыла её. Арависы моментально вылетели.
– Но дальше – как получится, – скосилась на меня старушка, снова запираясь. – Сама ты так сразу не научишься.
–
– Только попробуй сбежать! – возмущённо отрезала Зора. – С собой арависов Дрей точно не возьмёт, не волнуйся... И знаешь что, моя девочка? Отправляйся-ка ты немедленно, пока голова вновь не забилась глупостями! Выглядишь отлично и платье идёт.
Как это немедленно?.. Я уставилась в одну точку и потеребила свой рукав, решаясь.
– Я правильно оделась и ничего не упустила?
Наряд я выбирала среди светлых, решив, что это верно для первой половины дня. Матовый бледно-серый шёлк мне понравился, а фасон показался самым строгим вариантом из всего, что попалось на глаза.
Однако, я всё равно испытывала неловкость: хоть и не Ренессанс, но вышивка, кружевная оторочка и самоцветные пуговки всё равно навевали мысли о костюмированном представлении. Если тёмные платья из моего нового гардероба ещё могли с большой натяжкой сойти за земные вечерние, то в дневном я ощущала себя начинающей актрисой, которую ждёт неизбежный провал.
– Нужно ещё кое-что, – сразу кивнула Зора, словно только и ждала этого вопроса. Ну правильно, она же и пришла, чтобы помочь мне одеться. – Видишь это колечко? Дорсийские дамы носят на поясе кисет. Изначально он был чем-то вроде несессера, но давно уже играет другую роль – на нём изображают герб. Женщина без родовых знаков отличия рискует нарваться на улице на легкомысленное отношение, а в обществе – на пренебрежительное.
И Зора протянула мне этот самый кисет, на длинной цепочке с изящным карабином. На бархатном боку мешочка красовалась крупная плашка из финифти с полным меликовским гербом, даже увенчанным свойственной короной.
– О чём может сказать прохожему в Талафе герб графского рода из другого мира?! – опешила я.
– Мы тоже Старая Кровь, милая. Среди Меликовых рождались сильные маги. На Земле почти во все времена для таких не было другого выбора, кроме целительства. Кое-кто по этому пути и шёл, как Немира. Но некоторые связывали свою судьбу с Сиатом.
Наверное, про их портреты в крыле Меликовых и говорил Дрей. Я кивнула и стала разбираться с карабином.
– Элис…
Что-то в голосе Зоры заставило меня затаить дыхание.
– … есть ещё такой вариант, моя девочка.
Она протянула мне другой кисет. На похожей эмалевой пластине тоже красовался герб, я сразу догадалась чей. Снизу на него был наложен меликовский, но уже не полный, а малый. Я скользнула глазами по складкам платья Зоры, заранее понимая, что там увижу, и ещё раз кивнула.
Так вот зачем Дрей попросил её подняться!
– Это… означает что-то вроде помолвки?
– Да.
– Но брать я не обязана, иначе вы не предложили бы с гербом Меликовых, – это уже не был вопрос, всё и так ясно.