Два пути одного сердца
Шрифт:
Она уговаривала и успокаивала, пугала и угрожала, давила на жалость и шантажировала, хитрила и обижалась. Отдельные сценки разыгрывались по ролям с участием всех домочадцев: по очереди и по кругу. То Ника отпаивала талантливую актрису какими-то каплями, то Тия чаем, то Лит коньяком.
Но мне, воспитаннице Айрин, такие фокусы были прекрасно знакомы, как и девиз «цель оправдывает средства». Никакие лекарства и доктора не были нужны Зоре, её «излечило» бы только моё решение оставаться или хотя бы не спешить.
Так что… я лишь сто раз похвалила
Явился Тит и драма разгорелась с новой силой, но и тут я оставалась непреклонной. Никакие аргументы не могли иметь значения в сравнении с растущей внутри меня пустотой, а слово опекуна в таком вопросе, как Путь сердца, веса иметь не могло, с чем господину Советнику и пришлось смириться к ночи.
С самого завтрака, за которым объявила о своём решении, я просто молчала и смотрела на всех, как мышь на крупу, чтобы не вступать в переговоры и споры. В итоге и Тит сдался: ушёл, хлопнув дверью и объявив, что у него аллергия на глупых девчонок.
Под оглушительный грохот дверей я и засыпала. А ещё – под тяжёлые нервные шаги Советника и его гневный бас. Но засыпала, уложив голову на колени Зоры, которая, как я и думала, в конце концов достойно приняла проигрыш и больше не пыталась меня вразумить: перебрав все возможные доводы, по второму разу ни одним из них она не воспользовалась, чтобы просто меня помучить.
Нет, всё же они с Айрин очень похожи! А я, пора признать, похожа на обеих и такую душевную честность оценила по достоинству: львица сражалась до последнего, но дуться за свою неудачу не стала.
Утром Зора лишь настояла на том, чтобы я взяла с собой обоих арависов. Второй, голубой, тоже стал светиться, когда я воротилась из посольства, и я хотела, чтобы любовь Севаста поддерживала её, как раньше. Однако, упрямая старушка категорически отказалась, заявив, что никому и никогда оба арависа уже не согреют душу, если я не дойду. Звучало это страшно, но было очевидной истиной, поэтому я согласилась забрать птиц.
Тита тоже словно подменили, но лишь перед самым нашим отъездом в Совет. Он стал молчалив и хмур, больше не ярился, не пыхтел и не угрожал. Каждый его взгляд, жест, слово свидетельствовали лишь о поддержке и преданности.
Вот и теперь он вдруг загородил меня своей мощной фигурой от двора и оттеснил с крыльца, на котором мы стояли, назад в сторону двери. Ни одно окно резиденции не выходило во внутренний двор с Доступом Имидоров, потому-то я и решила, что это из-за Стражей и объяснилась, возможно не к месту, в своей любви к огромным псам.
Но сейчас, проследив суровым взглядом Тита, я заметила, что балюстрада по периметру, под самой крышей, с
Судья увидел, что я смотрю туда и очень громко, отчётливо пояснил:
– Выйти сюда можно только из ведомства. Но если Доступ предоставлен постороннему человеку по законным причинам, любой Советник имеет возможность свидетельствовать. Секретарь Совета отпирает в такой день вон ту дверь.
Тит кивнул наверх и недобро прищурился. Из тени карниза появился Тиф Левис. Лицо у того было перекошено злобой, однако было понятно: инспектор недоволен, но вовсе не нервничает.
– Немедленно созывай Совет, Тит, пока это не сделал я. Девица окончательно повредилась умом. Магия целого мира не может снова зависеть от здоровья госпожи Зоры Валь. Я доказал, что Нить есть кому передать. Пора этим заняться.
– Я прослежу за тем, чтобы Совет не собрался до срока, – ответил до боли знакомый голос.
Я знала о внешнем сходстве старших братьев Валей по фотографиям, понимала уже сходство характеров, и... да – голоса тоже. Я была абсолютно убеждена, что увижу сейчас именно Лени и оперлась на Тита от волнения.
Действительно, из верхней двери вышел Лени, тоже выдвинулся к балюстраде, кивнул судье и тепло, ободряюще улыбнулся мне.
Сердце ещё раз ушло в пятки и ком подступил к горлу – конечно, не Дрей, но как же похож!.. За его плечом появился и Стефан. Я взяла себя в руки и снова улыбнулась – их предупредили, они пришли проводить…
Левис тут же растерял уверенность, его аравис нервно чирикнул. Интересно, произнесла ли птичка хотя бы за предыдущее десятилетие столько звуков, сколько выдавили из неё за последнее время Вали?..
– Ты не Советник, Ленид, – прошипел змей. – По какому праву здесь находишься?! Я подниму этот вопрос всерьёз, Вали совсем зарвались!
– Ты поспешил сбрасывать со счетов влияние Валей в Совете, Тиф, – очень ровно ответил Лени и даже сдержанно поклонился. – Я Секретарь на грядущей неделе и снимал печать со свидетельской двери. Келлею нездоровится, он передал обязанности мне. Вместе с секретарским голосом, – от последней фразы инспектор вздрогнул. – Кстати, большой вопрос, отчего бедняга слёг именно сейчас.
– Должны члены Семьи! Это незаконно! – теперь побледневший Левис вовсе попятился.
– Сыновья Келлея у постели больного. Младший из совершеннолетних Валей – подмена, утверждённая многие века назад. Ты об этом не знал, ведь процедуру никогда не запускали, Келлеи всегда справляются сами. Но сейчас… не захотели. А ты подготовил иную кандидатуру, правда? Но всё законно, Тиф. Смирись.
– Младший из Валей – Стефан!
– Он в Совете за Адрекса. И максимум, чего ты добьёшься, начав возмущаться: Иглатий заменит Стефа по старшинству, а Стеф – Келлея, по древнему уговору, записанному в Летописи. Ты ни времени не выиграешь, ни голоса. Неделя, Тиф.