Два рецепта от одиночества для мужчин
Шрифт:
– Грубиянка! Если б я к тебе пришел – ты лежишь, закутанная в плед, одна в холодной комнате и запах табака и грязного белья шибает в нос. Противно. Хочется уйти, но! Я, сердечный, все понимаю, подойду к моей подружке, поцелую, поглажу нежно. А ты!? Уселась и права качаешь.
Витька с таким укором посмотрел на Лею! Но она, железный Феликс, не встала, не побежала гладить полуседые нечесаные патлы. Тяжело вздыхая, Витька порылся на ближайших стульях, с победным видом накинул петлю галстука на шею, повеселел. Через пять минут из кухни появился набор холостяка: два стакана, бутылка белого, орешки и засохшее печенье.
– Надолго к нам? – беспечно, зная наперед
– Ссылка на всю ночь и, может быть, на завтра.
– Это хуже. Кушать нечего, – Витька взял драматическую паузу и замер, и даже перестал чесаться, – в морозилке есть говядина и рыба.
– Мне все равно. Могу пожарить рыбу. Шашлык, кебаб?
– И пиво тоже, если можно! Ну, твой гнев остыл? Давай бокал. Выпьем, старая подружка!
– Где же кружка? Ля-ля–ля, – Витька торжественно налил вина в Леину рюмку. Как фокусник, пошарил под диваном, вытащил початую бутылку водки. Деликатно, тонкой струйкой, налил в стакан, прищурился, остался недоволен, долил полсантиметра, и бутылка вновь исчезла под диваном. Сосредоточенно глотнул, унимая дрожь в руках, подцепил ломтик огурца. Действо кончилось. Светская беседа продолжалась.
– Сердцу веселей? Сейчас – коронный номер! Меня опять знакомили соседи. Устроили обед, и я был зван. Знают, гады, хорошая еда – больной вопрос. Попробовал салатик, грибочки. Только начал рыбку, сбрызнул соком, заходит баба, страшная, с цепью до пупа, меня глазами ест. Я понял: пришла расплата, аппетит пропал, навалил в тарелку все подряд. Ей стало дурно от моего обжорства. Мне, правда, тоже. Печень разболелась. Вдруг она открыла рот и сказала: «Диэта – основа нашей жизни». Намек, значит.
– Нашей с вами? – на всякий случай, уточняю. Мадам саркастически шипит и смотрит вдаль – нужен ей нечесаный обжора!
– Знаешь, Витька, она права. Зря иронизируешь. Полжизни мы тратим на диеты. Проблема века. Гомосексуальный вкус. Этому пора положить конец. Ваша знаменитая пословица «Мужчины не собаки, костей не любят» не работает. Мы об этом знаем. Все проблемы отступают, если женщина решила похудеть. От этого зависит ее судьба. Полной девочке непросто выйти замуж. Лучше быть худющей, как скелет, чем толстой.
– Худая баба с плоским задом? Катастрофа! Ты что! – Витька в ужасе замахал руками.
– Катастрофа …для кого?
– Для меня.
– Сидится одинаково.
– Сидится! А эстетика по боку? Тебе что волноваться? Попка, как картинка даже в брюках – и никаких диет.
– Поверь, мне все равно. Если б не вы, мужское племя, борьба с морщинками, отвислым животом – куда бы все девалось? Наступит день, и смысл жизни очистится от всей этой трухи.
– О! Хорошо, напомнила. Я написал статью о смысле жизни. Большую.
– Большую! Что ты смыслишь в этой жизни? Ты, уголовный паникер!
– Я – хроникер! Был там, где тебе не снилось! Смысл жизни – самый расплывчатый сюжет. Особенно, если отбиты почки или вырезана грудь. Не пугайся, сейчас не об этом. Мой нос нанюхал жуткий парадокс. Проверим на тебе. Скажи, зачем мы учимся? Чтобы работать. Сам спросил и сам отвечу. Верно. Мы учимся, чтобы работать. Что мы делаем, чтобы хорошо работать? Воспитываем волю, свои реакции, моторику и память. А для чего? Не напрягайся. Чтобы работать еще лучше и заработать кучу денег. Поехать за границу отдохнуть, пойти в бассейн, понежиться на солнце. Короче, отдохнуть! Ты ловишь мою мысль?
– Нет, слишком глубока.
– Если не работать, не уставать, не напрягаться выше меры – не нужно так стремиться отдохнуть. Все
– Вечный двигатель … Твой парадокс о смысле жизни из этой серии. И спорить не о чем. Мы потребляем, и потреблять хотим. Почему? Не знаю. Заложен в нас какой-то механизм. Потомки разберутся. Возможно, это путь к прогрессу.
– Дура! Верней, продукт! – Витька забыл про политес, хрустел костяшками, чесался, бегал, закатывал глаза. Лея замерла. Давно она не видела его в таком волнении.
– Успокойся, изложи членораздельно. Я слушаю внимательно.
Витька сглотнул слюну, внезапно сел, послушный просьбе – приказу.
– Леечка, не обижайся. Мы все «продукт» не космоса и внеземных тарелок. Это фантастические штучки, пройденный этап. На нас воздействует в своих каких – то целях группа людей. Гениальных людей! Я их назвал «Всемирный социально-экономический конгресс», вернее, «Заговор» против человечества в настоящем, будущем и....в прошлом, пожалуй, тоже. Эта группа, про методы не будем говорить, их много, препятствует проникновению личности внутрь, в себя и не дает нам выйти на дорогу познания истинного мира. Смотри, философы – жемчужины в дерме, с каким трудом, каким усилием мысли дается им познание отношений между «я» и «Я». Жалкие ошметки знаний. Так не может продолжаться! Ясность и гармония должны царить между всеми моими «Я». Их много, личных ипостасей. «Я» – бодрствующий должен понимать «Я» – спящего, летящего в пространстве. Пока неясно, какая роль в спектакле отводится религии. Это самый мощный катализатор в их системе. Если без прикрас найти формулировку, мы в социальном рабстве, а потребление и его детишки: политика, престиж и мода – изобретение шутника из этой группы. Удачный вариант, нужно признаться, работает который уже век. Мы – слепые дети. Выступаем в разных ипостасях, не выходя за рамки ограниченных пристрастий. Политик – он же потребитель и модник. Престиж так же эфемерен, как его карьера. Кто-то рядом крикнул или шепнул, где надо – и все, человек пропал, все рухнуло. Понимаешь? Чтобы стать хорошим потребителем, нужно зарабатывать. Работать, работать… и не думать. Хочешь новую машину?
– Хочу! Самую новую.
– Вот видишь, старая не бегает? Не крутятся колеса?
– Крутятся, но плохо. Витька расслабился, глаза остыли. Стало неинтересно.
– Я думал, ты придешь, мы отшлифуем мою статью, поспорим, а ты…
– Вить! Я устала. Вдруг так устала. Смертельно.
– Да ладно! Полежим немного?
– Полежим
Старый друг плавно опустился на колени и пополз, изображая страсть? к Леиному креслу. Она сидела неподвижно. Устала. Матовая кожа посерела. Витька, не спеша, со смаком расстегнул застежки, пуговки на блузке. Театральный взмах – и полетели в воздух брюки. Колготки распялись на цветке. Трусики – на люстре. Уж очень низко она висела – эффект опробован давно. Оргия, никак не меньше. С видимой натугой Витька поднял женщину, дотащил до узкого дивана, уложил «по стойке смирно» и начал смачно целовать сначала пальчики на ножках, плавно поднимаясь выше, задержался на груди, полизал сосочки, дошел до шеи и решил, что хватит. Также плавно взгромоздился сверху, судорожно дернулся два – три-четыре раза – и все кончило. Где в это время пребывала Лея? Наверное, в привычных сожалениях. Витька побежал на кухню, поплескался. Мокрый и довольный, улегся рядом. Сунул руку под диван, передумал – настроение и так было прекрасным.