Два с половиной человека
Шрифт:
– Гель, мне кажется, тебе на сегодня достаточно.
– Ты больше не мой муж, Власов. Теперь я сама решаю, когда достаточно.
– Как скажешь, – тихо смеюсь в ответ и подаю бокал.
Ангелина наполняет его из собственной бутылки, протягивает в мою сторону, и мы чокаемся. Она делает несколько щедрых глотков, а я едва пригубливаю.
Нахождение Власовой в том же доме, где находится Туманова, кажется мне полным абсурдом, да вот только мне просто необходимо убедиться, что бывшая жена не
– Ангелин, так зачем, ты говоришь, пришла?
– Мне было скучно проводить вечер пятницы в одиночестве, и я решила, что раз ты тоже собирался скучать один, то почему бы нашим двум одиночествам не схлестнуться этим пятничным вечером? Видишь, какая я сообразительная? Разве не здорово?
– Ты же понимаешь, что не можешь просто заваливаться ко мне домой каждый раз, как тебе это приходит в голову? Я могу быть не один, и мне не хотелось бы…
– Да поняла я, Власов, поняла, – Геля закатывает глаза. – У тебя насыщенная личная жизнь. А у меня – нет.
– Гель, мы – друзья, – напоминаю ей. – Я всегда рад тебе. Но, пожалуйста, после созвона.
Она поднимает на меня покрасневший взгляд, и я вздыхаю. Не просто так она примчалась, едва получив предложение о переводе.
– Я пьяна. Только это меня и оправдывает, Власов. Но ты знаешь, что я никогда не говорю того, чего не подразумеваю.
– Ангелин, – пытаюсь притормозить её. – Не говори того, о чём впоследствии будешь жалеть.
– Я не пожалею.
– Пожалеешь, Гелька, пожалеешь, – усмехаюсь ей по-доброму.
Семь месяцев назад жизнь бы отдал, лишь бы она снова сидела рядом и несла этот сладкий бред. А теперь… Столько времени прошло, что и вспомнить невозможно, почему я её полюбил. Да и что там скрывать, до сих пор люблю. Просто стал старше и мудрее на целую жизнь без неё.
– Давай переспим? – предлагает она прямо, и я заливаюсь смехом.
– Ангелин, друзья не спят друг с другом.
– Я решила пересмотреть условия нашей дружбы, – она облизывает губы и ставит бокал на стол. Тянет лямку платья вниз, оголяя плечо. Я как заворожённый смотрю на полоску белоснежной кожи на месте лямки от купальника, а потом перевожу взгляд на её лицо.
В её глазах глухая тоска, граничащая с отчаянием. Видимо, так выглядит одиночество. Пустые холодные ночи. Отсутствие в жизни близкого человека.
Именно это я наблюдал день за днём в собственном отражении. А потом я погрузился в работу на новом месте, получил это дело, помешался на Ритке.
Которая, к слову, может в любой момент спуститься вниз, потому что маленькое чудовище внутри неё потребует свой ночной деликатес.
– Я отвезу тебя домой, Ангелин, – твёрдо говорю ей тоном, не терпящим возражений.
– Ладно, я всё поняла, – она надувает губы. – Я просто допью вино и уберусь
– Ты даже не была пионером, – мягко журю её.
– Я была октябрёнком!
– Ну, конечно, это в корне меняет суть дела, – с усмешкой киваю ей и залпом осушаю стакан. – Твоё здоровье!
– Какая она, а, Власов? – неожиданно спрашивает Ангелина.
– Кто она?
– Женщина, которую ты полюбил.
– Гель, я же уже ответил, мне тебя хватило за глаза. Нет никакой женщины.
– Не втирай мне здесь, – ухмыляется женщина и пригубливает из бокала. И тут же, очевидно, передумав, делает несколько крупных глотков. – Я тебя знаю. Мы же друзья. Я просто пытаюсь понять, стоит игра свеч или нет.
– Невозможно войти в одну реку дважды, и ты прекрасно это понимаешь. Не усугубляй, знаешь ведь, что работать вместе после этого мы не сможем. Уже проходили. Только я больше не собираюсь переезжать. Меня более чем устраивает моя жизнь в этом городе. Допила? Сейчас я выгоню тачку из гаража и отвезу тебя домой.
Я не жду, скажет ли она мне что-то в ответ или нет. Сейчас я взведён до предела, как натянутая тетива. Ангелина – прекрасный следователь, добрый и отзывчивый человек, но женщина она никудышная. По молодости казалось: ну что ещё можно пожелать? Умная, красивая, с обалденной фигурой, изящными манерами, грамотной речью. Не стыдно и домой привести, и друзьям показать. Одно удовольствие в работе.
Но я – мужик простой. Мне пожрать нужно вечером, вернуться в чистый дом, да и детей, рано или поздно, рожают все.
Рано она побоялась. Поздно – не захотела. Дом хирел с каждым делом всё больше, а от переваренных макарон изжога уже не проходила. Мы всё чаще перестали сходиться во мнениях в рамках общего расследования, и я понял, что наступил мой личный предел.
Спросил единожды: какой ей видится её жизнь через пять лет. Меня в её планах не было. Ни нашей семьи, ни ребёнка – хотя бы одного, ни собаки, ни кошки, ни даже чёртового хомяка. Работа, повышение, карьерный рост, громкие дела, признание, уважение, слава.
Ради этого давиться в ночи пустыми слипшимися макаронами? Увольте! Как бы я не любил эту женщину, как бы она не заводила меня в постели, любви и страсти недостаточно, чтобы продолжать тянуть на горбу ярмо брака. Я бы свернул ради неё горы, лишь бы знать, что ей это надо. Как оказалось, мои стремления ею не оценены. А раз так, зачем насиловать себя?
Взбегаю по лестнице, чтобы проверить Ритку, но та крепко спит. Некстати вспоминаю о пакетах с вещами, которые оставил в машине. Лишние секунды, на которые мне бы не хотелось оставлять Гельку без присмотра в своём доме. Но я же и не могу просто заняться распаковкой при ней. Дилемма.