Два шага до катастрофы
Шрифт:
Чтобы соответствовать легенде, слишком сильно давить на сейсмолога было нельзя. Оставалось надеяться, что она поймет заключенную в его словах угрозу. Но, похоже, она могла думать только о возвращении ребенка.
– Где я могу забрать сына?!
– Вы подготовили расчеты? – проигнорировав ее вопрос, спросил Хасан.
– Мне нужно еще три-четыре часа.
– Работайте. Ближе к вечеру я вам перезвоню. – Хасан разъединил связь. Место передачи он определил еще накануне. Но знать о нем раньше времени мамаше было совершенно незачем.
Повесив трубку, он вышел из телефонной кабинки. Мимо спешили по своим делам пешеходы.
– Преображенская площадь.
Таксист включил счетчик, и машина тронулась. Путь до Преображенской площади занял около получаса. Хасан несколько раз, как бы невзначай, взглянул в боковое зеркало заднего вида, но постоянно следующих за такси одних и тех же машин не обнаружил. Расплатившись с таксистом, он прошел пешком несколько кварталов, проверяя, нет ли «хвоста», и лишь после этого свернул к дому, где находилась конспиративная квартира. Квартира не шла ни в какое сравнение с жилищем Эльзы. Убогая, с двумя смежными комнатами, крохотной кухонькой, клетушка с такой же убогой мебелью. Но она обладала неоспоримым преимуществом – располагалась на первом этаже, что позволяло при необходимости уйти из нее не только через дверь, но и через окно.
Дверной звонок в квартире отсутствовал. Вместо него из стены торчали оборванные провода. Хасан постучал условным стуком, после чего открыл дверь собственным ключом. Эльза, выглянувшая на стук из комнаты, даже не поднялась с дивана, где привыкла валяться, обложившись журналами для женщин. На ее месте он не был бы так беспечен. Хасан аккуратно запер дверь и прошел в комнату, где в углу, на тюфяке, лежал прикованный наручниками к батарее мальчишка. Глаза его были закрыты, в углу рта засохла выступившая на губах пена.
– Что с ним? – обеспокоенно спросил Хасан.
Эльза беспечно махнула рукой и, потянувшись, словно сытая кошка, ответила:
– Отрубился после укола. К вечеру оклемается.
Хасан бросился к пленнику. Не хватало еще, чтобы чеченка, не рассчитав с дозировкой, прикончила мальчишку! Тогда передача сорвется, а это уже поставит под угрозу всю операцию! Но опасения оказались напрасны. Хасан нащупал на шее мальчишки пульс, а наклонившись к его лицу, уловил ритмичное дыхание. Ребенок просто спал.
– Сколько ты ему ввела? – все же поинтересовался он.
– Два кубика, как ты и велел, – ответила Эльза.
Хасан расслабился:
– Сегодня отдадим его матери. Так что к вечеру он должен быть на ногах.
– Отдадим? – изумилась Эльза. Ее миндалевидные глаза округлились от удивления.
– Иначе она отказывается передать материалы, – пояснил свое решение Хасан.
– А как же… – чеченка бестолково захлопала ресницами. Она явно ничего не
Именно такие моменты наглядно демонстрировали его интеллектуальное превосходство. Хасан ободряюще улыбнулся:
– Не беспокойся. Я обо всем позаботился. Присмотри пока за мальчишкой, чтобы во сне не захлебнулся слюнями.
Слюни во рту у щенка давно высохли. Да и лежал он на боку, а не на спине, так что в принципе захлебнуться не мог. Но Хасан не хотел, чтобы Эльза отвлекала его во время ответственного дела. Подобрав валяющийся на полу школьный ранец, он прошел на кухню и плотно прикрыл за собой дверь.
В квартире стоял полумрак. Когда они поселились в этом жилище, Хасан первым делом задернул все окна плотными шторами и запретил Эльзе раздвигать их даже днем. На кухне штор не было, на окне висела лишь легкая занавеска, поэтому он заклеил оконные стекла газетами. Но здесь все равно было гораздо светлее, чем в комнатах. Расположившись за кухонным столом, Хасан разложил перед собой содержимое школьного рюкзака – тонкие тетради, несколько учебников и набитый карандашами и ручками клеенчатый пенал. Выбрав учебник русского языка, оказавшийся самой толстой книгой, Хасан взял бритвенное лезвие и уже приготовился вырезать страницы, но в последний момент передумал и засунул учебник обратно в рюкзак. Вместо учебника он взял в руки школьный пенал, взвесил его на ладони, потом расстегнул «молнию» и высыпал на кухонный стол сложенные туда карандаши и ручки. Как он и думал, пустой чехол оказался довольно вместительным.
Второй звонок раздался в 17.40, за двадцать минут до окончания рабочего дня. Людмила вздрогнула и испуганно взглянула на сидящего за соседним столом Егорова.
– То, что вы взволнованы, вполне естественно. – Он указал взглядом на продолжающий звонить телефон. – Ответьте.
Все звонки, идущие на рабочий телефон Людмилы, записывались на магнитофон. Тем не менее Егоров одновременно с ней снял трубку подключенного к линии параллельного аппарата.
– Алло? – услышал он через секунду.
Голос женщины предательски дрожал, но террористов это не должно было насторожить.
– Вы закончили расчеты, Людмила Викторовна? – с олимпийским спокойствием поинтересовался позвонивший.
Если не знать, о чем идет речь, можно было подумать, что кто-то из сотрудников института интересуется текущей работой. Но Егоров узнал голос террориста, требовавшего указать координаты эпицентра предполагаемого ядерного взрыва в обмен на похищенного сына Людмилы.
– Закончила! – поспешно ответила она. – Когда вы вернете мне ребенка?!
– Они у вас при себе? – пропустив ее вопрос мимо ушей, быстро спросил террорист. Несмотря на внешнее спокойствие, он тоже волновался.
– В компьютере.
– Сбросьте их на компакт-диск и привозите через час на Преображенскую площадь. Там и получите своего сына. Успеете?
Перехватив вопросительный взгляд Людмилы, Егоров кивнул. Его не обманул последний вопрос террориста, который в действительности был куда более коварен, чем мог показаться на первый взгляд. Чтобы добраться с Большой Грузинской до Преображенки одного часа более чем достаточно. А вот для того, чтобы подготовить там качественную засаду, отпущенного времени катастрофически мало. Вывод: если женщина попросит об отсрочке, значит, она действует по указке спецслужб.