Два шага до рассвета
Шрифт:
Отец ждал. Артур чувствовал его нетерпеливое ожидание, связавшее их прочной нитью. Отец торопил, и Артур, оставив на полу обескровленное тело, вышел из квартиры и спустился на улицу. Все по‑прежнему было спокойно.
Он огляделся, выбирая среди припаркованных машин быструю и надежную. «BMW» цвета запекшейся крови привлек его с первого взгляда, и Артур, не раздумывая, подошел к автомобилю. Отключить сигнализацию и соединить провода под капотом заняло чуть меньше трех минут. Артур не спешил, он знал, что делает. Спасибо тебе, недоброе прошлое. Хлопнула дверца,
Буквально через минуту за ним последовала припаркованная неподалеку неприметная серая машина. За ее рулем сидел симпатичный черноволосый молодой человек в кожаной куртке. Выезжая со двора на шоссе, он открыл дверцу со стороны пассажира и скинул вниз, на землю, тело последнего из преследователей Артура.
Теперь они остались только вдвоем. Значит, охота продолжалась.
Уже подъезжая к дому, Артур понял, что там кто‑то есть. Дом казался жилым, теплым. Он остановил машину и, толкнув калитку, вошел во двор. На снегу четко виднелись человеческие следы. Артур присел на корточки и приложил руку к отпечатку чьей‑то ноги. Странное чувство: ему показалось, будто от снега повеяло теплом. Полина…
«Убей!» — сказал Отец. Это слово выжгло сердце, словно льющийся раскаленный свинец. «Убей ее! Это твой долг перед Домом!»
— Я должен ее убить, — прошептал Артур, поднимаясь на ноги.
Он решительно толкнул входную дверь — заперто. Ну что же, можно пройти и через кухню. Молодой человек обошел дом. Осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, он выдавил стекло и легко вспрыгнул на подоконник.
В доме было тихо. Артур взял из ящика нож и направился к гостиной.
В комнате, у включенного камина, завернувшись в плед, спала Полина. Сейчас она была похожа на сказочную принцессу, на Белоснежку, уснувшую в домике лесных гномов. Она лежала на спине, и ее длинные черные волосы в беспорядке разметались вокруг бледного усталого личика, а на щеке лежала тень от густых ресниц. Рядом стояла смешная кружка с лосем в красном шарфе и тарелка с пирожным.
Девушка спала глубоким спокойным сном. От нее так и веяло теплом и покоем. Артур остановился над ней и занес нож. Отец сказал сделать все просто. Он пронзит ее сердце ножом одним верным ударом. Ей не будет больно, она даже этого не почувствует. Всего секунда — и все будет кончено. Только поднять и опустить руку.
Артур приготовился к удару, но вдруг рука его замерла. Полина во сне улыбнулась и что‑то прошептала. Это было его собственное имя! Словно она, даже сквозь сон, почувствовала его присутствие и звала его.
Он должен исполнить свой долг. Отец велел: «Убей!» Ослушаться его нельзя. Он, Артур, обязан ему всем, и любовь и почтение к Отцу больше, чем вся жизнь, все земные чувства, все печали и радости. Ничто не значит больше, чем Служение! Разве можно предать доверие своего создателя?!
«Убей ее», — вторила Отцу Лиз — та, которая научила Артура сражаться. «Если ты этого не сделаешь, она когда‑нибудь убьет тебя. Убить своего учителя — долг чести для каждого ученика, разве ты не помнишь? Это же
Оба — и Отец, и Лиз, как всегда затянутая в черную кожу, стояли рядом с ним, следя за каждым движением. Им нужна была всего одна‑единственная жертва — девушка, беззаботно спящая у камина.
Артур ясно видел то место на черной водолазке, куда должно войти гладкое лезвие ножа. Грудь Полины равномерно поднималась и опускалась, сердце ровно билось, не чувствуя приближающейся опасности.
Где‑то в доме скрипнули половицы, и Артур понял: пора!
Именем Отца! Да исполнится Его воля!..
Глава 5
— Полина!
Я все еще была в том доме, где люди с красными бантами на груди расстреливали последних уцелевших после пожара вампиров.
Доктор — худощавый, темноволосый мужчина в очках с очень знакомыми фиолетовыми глазами смотрел прямо на меня.
— Полина! — еще раз окликнул он. — Просыпайся, пора!
— А разве я сплю? Кто вы? Я видела у вас точно такую же…
— Просыпайся же!
Он отчего‑то ужасно рассердился. Сейчас вся мягкость и нерешительность пропали, не оставив и следа.
— Просыпайся! — крикнул он.
И я открыла глаза.
Надо мной стоял Артур. Радость волной захлестнула меня: он вернулся! Я так и знала, что он не бросит меня! Как хорошо, что я пришла в этот дом, иначе мы могли бы разминуться и долго‑долго искать друг друга в многомиллионном холодном городе.
— Артур… — прошептала я.
Он молча смотрел на меня. Его глаза были неподвижно‑стеклянными — темная вишня, покрытая наледью.
А еще его рука… Рука Артура была как‑то странно поднята. Он держал в ней что‑то, тускло блестящее в неярком красноватом отсвете камина…
— Артур?…
Он не ответил. И счастье вдруг сменил страх. Две волны цунами, одна за другой прокатившиеся через мое несчастное тело. Пламень и арктический холод. Радость и боль — как часто они ходят вместе!
Значит, это конец. Внезапно я поняла все. Артур хочет вернуться к своим — ну что же, у него есть на это право. Я его понимала. Мне и самой не слишком нравилась жизнь изгнанницы. Папа… мой приемный папа всегда повторял, что каждому волку дорога своя стая. Нет, я вовсе не осуждала Артура. Если бы только было можно, я сама предпочла бы спокойную тихую жизнь. Но у меня‑то выбора не было. Выбор был у Артура. И вот он, наконец, выбрал.
Ладони неприятно взмокли. Я зажмурилась. Не хочу, чтобы Артур увидел в моих глазах ужас и запомнил меня такой — беспомощной жалкой жертвой. Пусть он лучше помнит меня другой — счастливой и сильной. Ведь было же у нас счастье?!
Воздух дрогнул — я ясно чувствовала, как тяжелый нож неумолимо несется вниз.
Конец…
Я приготовилась встретить смерть, я ждала, когда боль вольется в мое тело, чтобы уничтожить его, навсегда оборвав все — и надежды, и сомнения, и страхи — все то, что составляло мою жизнь, что, собственно, и являлось моей жизнью.