Два шага на небеса
Шрифт:
– Очень мило, правда? – спросила она.
– Очень, – согласился я.
– Ты подчинишься или тоже будешь бунтовать?
– Подчинюсь.
– Почему? – разочарованно протянула Стелла. – Тебя же лишили права быть сыщиком! Ты тоже должен возмутиться и примкнуть к когорте бунтовщиков!
– А ты провокатор, Стелла.
– Я ужасный провокатор! – согласилась девушка.
Мы вышли в коридор. Госпожа Дамира, занявшись огнем и сигаретой, на миг остановилась, и я поравнялся с ней.
– Как бы то ни было, – негромко произнесла
– Шу-шу-шу! – передразнила женщину Стелла, проходя мимо нас и, прежде чем открыть дверь и войти в свою каюту, показала спине Дамиры язык.
– The silly wench, – сказала Дамира по-английски, полагая, что Стелла ни в коем случае не может владеть каким-либо еще языком, кроме родного, и добавила: – Whore! [7]
7
Глупая девка. Шлюха! (англ.).
– Сама шлюха! – на удивление легко подготовила ответ Стелла и оглушительно захлопнула за собой дверь.
Некоторое время женщина жевала губы, глядя на пуговицу на моей рубашке. Ее естество отказывалось усваивать ответ дерзкой девчонки. Наконец она справилась с бурей эмоций, подняла на меня глаза и еле слышно сообщила:
– Да будет вам известно, господин Нефедов, что на полочке, в гардеробе нашей с вами каюты, я нашла фонарик. – Она вскинула на меня проницательный взгляд и, найдя в моих глазах понимание, сделала вывод: – Тот страшный человек, который ворвался ко мне ночью, оставил его на полочке, когда сбежал, испугавшись меня… Вам все понятно?
Я не знал, что она имела в виду, уточняя, все ли мне понятно. Но мне было совершенно ясно одно: вольно или невольно, но госпожа Дамира старательно копала яму своему сыну.
– Очень хорошо, – ответил я. – Вы не могли бы мне показать его?
– В чем вопрос! – сразу же согласилась женщина. – Конечно! Я так и подумала, что вы захотите взглянуть на эту штуковину.
Мы были в коридоре одни, тем не менее женщина несколько раз посмотрела в обе стороны, очень явно демонстрируя мне свое усердие в конспирации, и лишь потом поднесла ключ к замочной скважине.
– Сейчас, – бормотала она. – Сейчас вы все увидите… Что такое? Что с моим замком?
Она не могла провернуть ключ. Я вежливо отстранил Дамиру и попытался ей помочь.
– У вас каюта не заперта, – сказал я, нажимая на ручку и открывая дверь. – Вы, наверное, забыли ее запереть.
– Что? – возмутилась женщина, распахивая дверь. – Не надо, мой милый, приписывать моей памяти те свойства, которые ей пока не присущи! Я еще ничего не забываю!
Я уже знал, что сейчас увижу, точнее, чего не увижу, и вспоминал, кто пришел на завтрак последним. Кажется, госпожа Дамира и явилась последней.
– Идите сюда! – пригласила
Значит, это произошло во время завтрака или сразу после него, думал я, рассеянно глядя на пустую полку. Виктор ни при каких обстоятельствах не успел бы отпереть дверь и взять фонарик никем не замеченным – Дамира и я выходили из кают-компании почти следом за ним. Значит, это мог сделать только капитан или его дочь.
– Что такое! – встрепенулась Дамира, вставая на цыпочки и вытягивая шею. – Ничего не понимаю! Буквально пятнадцать минут назад он был здесь! Когда я выходила к завтраку, он лежал здесь!
Я прикрыл дверь, потому что женщине не удавалось контролировать громкость своего голоса, и дал ей простой совет:
– Все, что могут украсть, надо хорошо прятать или носить с собой.
Глава 32
Когда ко мне в каюту зашел генерал с тетрадкой в руке, мне невольно пришла на ум статистика: из семи пассажиров каждый второй легально или нелегально выполнял роль следователя.
– Присаживайтесь, – предложил я генералу кресло, а сам сел на стул. – Записывайте: в первом часу ночи меня разбудил женский крик…
– Ладно тебе! – махнул рукой генерал и тяжело опустился в кресло. – Все это я уже знаю.
– Вам это надо, Герман Владимирович? – спросил я, кивая на тетрадь.
– Капитан попросил! – пожал генерал плечами и, свернув тетрадь в трубку, попытался затолкать ее в карман брюк. – Но ситуация, скажу тебе по секрету, дрянная. Кто-то нехорошо хулиганит… Очень нехорошо. И доиграется. Я чувствую, очень скоро доиграется.
– Подозреваете кого-нибудь?
Я знал, что на этот вопрос генерал не ответит, и потому, сократив паузу после вопроса до минимума, сказал таким тоном, будто генерал все же ответил мне:
– Единственная улика – отпечатки пальцев на фонарике. Скажите капитану, пусть хранит его у себя как зеницу ока.
– Да мы знаем, – кивнул генерал, пряча глаза.
– И еще. Он держится слишком самоуверенно. А это может означать только одно: Виктор заготовил против капитана сильный козырь.
Я назвал имя, которое генерал не хотел назвать мне минуту назад, и то, что я попал в цель, выразительно подтвердила реакция генерала. Он стрельнул в меня глазами и тотчас прижал палец к губам.
– На полутон ниже, – предупредил он. – Тут уши у стен растут. А у тебя еще и двери нет.
Кроме ушей, растущих у стен, я хотел услышать мнение о козыре Виктора и потому продолжал молчать и вопросительно смотреть на генерала. Не думаю, что он забыл, о чем мы только что говорили, тем не менее стрелки перевел на Стеллу.
– Слушай, а девчонка эта, с которой ты… Как ее зовут, забыл…
Он проверял мои связи, втайне надеясь, что я уточню, кого генерал имеет в виду – Стеллу или Алину. Но я не оставил генералу выбора и ответил однозначно: