Два старых муравья
Шрифт:
Наблюдая за ним, я невольно вспомнил афоризм Юлиана Тувима, замечательного польского остроумца: «Мужчина долго остаётся под впечатлением, которое он произвёл на женщину».
– Кончай сольное выступление, – потребовал Саныч, – накрывай на стол.
– Я накрою, – предложил Гиви, и стал вынимать продукты из пакета.
Саныч сообщил другу, что Полина Ивановна – его обменщица, и что у них всё решено, – Как? Уже?
Аркадий Сергеевич, сник и помрачнел. Потом обратился к Полине Ивановне.
– Неужели
– Не поможет, Аркадий. Мы завтра начинаем всё оформлять.
Арский окончательно расстроился.
– Это ужасно, я всё ещё не верю. – Повернулся к Полине Ивановне. – Дружим уже более тридцати лет, вместе в десантниках, вместе Афган прошли. Специально съехались в один дом, каждый день вместе, полжизни вместе…
Взял гитару, прошёлся пальцами по струнам и пропел:
Два старых муравьяНе могут друг без друга…– Что это за песня? – спросила Полина Ивановна.
– Из какого-то мультика. – Продолжил:
Два старых муравьяНе могут друг без друга…Саныч улыбнулся и подхватил:
Два старых муравья,И нет у них подруги.Теперь они уже пели оба:
Два старых муравья,Два старых муравья —Это уже семья!Полина Ивановна захлопала в ладоши.
– У вас замечательно получается! Аркадий Сергеевич снова погрустнел.
– За столько лет – спелись.
– Прошу к столу, – пригласил Гиви. – Всё очень вкусное, только огурец горький.
Саныч вздрогнул, потом взял себя в руки и спокойно спросил:
– Аркадий, у тебя валидол с собой?
– Да, – удивлённо ответил Арский.
– Достань его.
– Зачем? Тебе плохо?
– Мне хорошо… А вот Полине Ивановне сейчас будет дурно: Гиви её кактус нарезал.
Наступила немая сцена. Все сочувственно, в тревожном ожидании, смотрели на Полину Ивановну. Она обвела взглядом их напряжённые лица и вдруг начала хохотать. Захлёбываясь от смеха, приговаривала:
– Ой, не могу!.. Ой, какие у вас глупые лица!.. Вы думаете, у меня единственный экземпляр?.. Десять лет выводила, а потом взяла и съела?.. Ой, не могу!.. Ой, вы смешные!.. Ха-ха-ха!..
Она смеялась очень заразительно, поэтому все тоже начали хохотать.
**
Теперь,
По набережной идут Арский, Гиви и Саныч. Арский – в спортивном костюме и кроссовках. Саныч и Гиви – в тонких футболках. Несмотря на близость воды и тень от деревьев, пыль и гарь уже успели осесть на их лицах, и футболки пропотели. Гиви несёт две удочки, Саныч – патефон.
Они проходят мимо беседующих на скамейке двух пенсионерок, которых пасут своих внуков. Внукам лет по пять, один – рыжий и кудрявый, второй обстрижен, как новобранец.
Поравнявшись с ними, друзья слышат их разговор.
– Давай играть в телевизор, – предлагает рыжик.
– А как это? – спрашивает стриженный.
– Включим какой-нибудь сериал и будем друг друга убивать.
Услышав это, Саныч, улыбаясь, спросил у Арского:
– А ты ещё помнишь, во что мы играли в их возрасте?
– Конечно, помню. В жмурки, в догонялки, в сыщики и воры…
– Видишь, как устарели наши игры.
– Ты не прав: в сыщики и воры по сей день играют, только уже взрослые… О! Это моя стартовая скамейка, – объявил Арский и рванул вперёд по набережной.
Глядя ему вслед, Гиви отметил:
– Хорошо бежит. И каждый день увеличивает по сто метров, в такую жару… Как у него хватает сил так далеко бежать!
– Главное, чтобы хватило сил вернуться, – съехидничал Саныч.
Они пошли дальше в поисках удобного места для рыбалки.
Через метров пятьдесят, Гиви подошёл к парапету, заглянул за него.
– В прошлый раз у меня здесь хорошо клевало.
– Здесь так здесь.
Саныч поставил на парапет патефон, открыл и дал ему пинка. Забросили удочки. Из патефона зазвучала песня:
Может быть, он некрасивый —Может быть!Может, слишком молчаливый —Может быть!– Вера не появлялась?
Гиви грустно покачал головой. Патефон, не щадя Гиви, продолжил:
Говорят, не те манеры —Может быть!Есть получше кавалеры —Может быть!