Два в одной или как не стоит попадать в другой мир

Туркин Евгений

Наверное, моя реакция озадачила Девушку-в-моей-голове, она перестала плакать и спросила:

— Так ты подчинишься мне? Будешь слушать мои приказы?

— Вообще-то, когда люди начинают поступать, так как велят им голоса в голове, их обычно отправляют в сумасшедший дом! — желчно пробурчал я.

— Ты отказываешься? — голос опять начал дрожать.

— Стоп! Я ни от чего не отказываюсь и ни с чем не соглашаюсь. Просто хочу понять, что со мной произошло, — я старался быть убедительным.

То,

что я услышал в ответ, было для меня гораздо страшнее сумасшествия. Более того, если бы у меня был выбор: попасть в дом с мягкими стенами или вот это вот всё, то я, не задумываясь, отправился бы в психушку!

***

— Мы с Иримэ Атта-Макил проводили ритуал «май'р Суино гайтуэйсион», призыв заколдованного раба. Так называют призванного духа-помощника. Потом в магическом круге появился ты, и я привязала твой дух к себе…

— Очень мило с твоей стороны было выбрать именно меня из всего множества духов, — сказал я с сарказмом. — Было бы вообще волшебно, если бы ты ещё и моего разрешения спросила!

— Но ты же ответил на призыв! Да и кто из призывателей в трезвом уме будет интересоваться мнением призванного существа?

Асталиэн искренне не понимала моего негодования.

— А твой трезвый призыватель не может подумать о том, что у призванного может быть семья, жена, дети, любимая работа, в конце концов? — продолжал я ехидничать.

— Но это же обычное дело! Призыватель привязывает к себе духа, дух ему служит какое-то время, а потом они расстаются — призыватель отпускает своего слугу. Это обычная практика.

— Вижу, мы не понимаем друг друга, — с сожалением констатировал я. — Тогда сменим тему. Скажи, пожалуйста, почему я оказался под кустом в обнимку с сексуальным маньяком? Это что, тоже часть ритуала?

— Нет, ритуал тут ни при чём. Отец велел мне уехать в поместье нашего хорошего знакомого, а ночью на нас напали демоны! Они убили Бринна и Эйрвина, а меня, видимо, захватили в плен.

— Стоп! У меня два вопроса. Первый — кто такие Бринн и Эйрвин? И второй — почему ты решила, что их убили демоны?

— Бринн и Эйрвин были доверенными ихелурами моего отца. Они сопровождали меня до Тауэл Броок… — голос девушки дрогнул.

— Понятно, телохранители, — торопливо проговорил я, опасаясь новой истерики. — А почему «демоны»?

— Они двигались очень быстро, были невероятно сильны, и я видела глаза одного из них — они светились красным огнём в темноте! — Асталиэн говорила таким тоном, как будто рассказывала страшилку на ночь.

Однако меня это не впечатлило, навпечатлялся уже сегодня.

— У страха глаза велики.

— Ты мне не веришь? — её возмущению не было предела. По-моему она даже забыла, что недавно хотела расплакаться.

— Я этого не говорил. Просто в темноте многое кажется

не тем, чем является на самом деле. И «демон» этот, по-моему, обычный человек. Хотя и сволочь.

— Обычный человек. Пфх! — фыркнула Асталиэн.

Действительно, с этим заявлением я, пожалуй, погорячился. При осмотре трупа выяснилось, что насильник имел длинные уши, сероватую кожу и по четыре клыка на каждой челюсти (Да, я заглядывал ему в рот!). От нормального человека он отличался, но на гордое звание «демон» явно не тянул. Кстати, об отличиях.

— Асталиэн, кто вы? — задал я вопрос девушке.

— Э-э-э… Что ты имеешь в виду? — она была явно озадачена.

— Ну, там где я жил, разумные существа называли себя словом «люди». То есть я — человек.

— Понятно. Мы называем себя «плант хин», старшие дети Творца, таких как ты — «плант иай» — младшие дети. В просторечии «хин» и «иай».

— То есть у вас тут полно духов-рабов?

— Ты не понял. Плант иай — это существа, похожие на тех, что живут в твоём мире. Я же видела тебя во время призыва и пробовала говорить с тобой на северной речи.

И только сейчас до меня дошло, что я сейчас нахожусь в теле той самой блондинки, что так невежливо тыкала мне пальцем в лоб.

Мда… Тело может быть и новое, а вот мозги явно прежние, как был тормозом, так им и остался.

— А как зовут тебя? Назови своё имя, — слова Асталиэн вернули меня к действительности.

— Мирон, — привычно морщась, представился я. Никогда не любил своё имя. Думаю, все Акакии и Елпидифоры меня поймут.

— Миримон? — удивлённо спросила девушка и добавила. — Какая злая ирония!

— Ми-рон, — по слогам поправил я. — А что не так с этим именем?

Не дай бог, у них тут такое имя неприличным словом является. Матерным, там, или какую интимную часть тела обозначает. Вон в Германии словом «Herr» уважаемых мужчин называют, а у нас попробуй кого хером назвать — ноги местами поменяют!

— «Миримон» на священном языке означает «свободный» — просветила меня Асталиэн.

— А-а-а. Ну, тогда я «благоухающий» — разъяснил я и тут же добавил на всякий случай — в смысле, «приятно пахнущий».

Не хватало мне её прозвище «Вонючка» заполучить.

— Скажи, Мирон, как ты победил демона? — без перехода спросила девушка.

— Как-как, — от возникших воспоминаний моё настроение резко ушло в минус. — Сильно испугался … Вот со страху и победил … И не демон он никакой. Такой же эльф, как и ты.

— Эльф? — переспросила она.

— Эльф, — подтвердил я. — Так в нашем мире называют сказочный народ. По легендам, они научили людей многому: письменности, архитектуре, музыке … Они были очень красивы и имели длинные острые уши. Но все они исчезли.