Два вампира (сборник)

Райс Энн

 «Отче, ты голодаешь. Ты страдаешь от невыносимой жажды. Давай же, обрати эти камни в хлеб Своим могуществом и вкуси от него. Или позволь мне принести Тебе еды».

 «Послушай Меня в кои-то веки! — произнес Он с улыбкой.— Перестань говорить о еде и питье. Кто здесь человек? Я! Ты, несносный противник, ты, любящий поспорить дьявол! Замолчи на минуту и послушай. Я облечен плотью. Помилосердствуй и дай Мне сказать.— Он рассмеялся; лицо Его было преисполнено доброты и сочувствия.— Ну же, облекись плотью вместе со Мной,— молвил Он. — Стань Моим братом, сядь подле Меня, сын Божий, и давай поговорим».

Я

сразу сделал, как Он просил, бездумно создавая тело, похожее на то, что ты видишь сейчас, ибо для меня это столь же естественно, как думать. Облекая себя в такую же, как и сейчас, одежду, я вдруг осознал, что сижу на камне с Ним рядом. Я был больше Его и заранее не подумал о том, чтобы уменьшить свои пропорции, и тут же стал торопливо это проделывать, пока мы не стали мужчинами примерно одного роста. Во всем остальном я оставался ангелом, не испытывая голода, жажды или усталости.

«Сколько времени Ты пребываешь в этой пустыне? — спросил я.— Люди в Иерусалиме говорят, около сорока дней».

«Примерно так и есть,— кивнув, отвечал Он.— А теперь Мне нора приниматься за пастырство, которое продлится три года Я стану преподносить великие уроки, которые необходимо усвоить, для того чтобы быть допущенным на небеса: осознание мироздания и понимание его сознательного развертывания; признание его красоты и законов, что делает возможным принятие страдания и кажущейся несправедливости и всех проявлений муки; я пообещаю конечное торжество для тех, кто сможет достичь понимания, для тех, кто в состоянии предать свои души пониманию Бога и Его деяний. Так Я одарю мужчин и женщин, и это, думаю, является в точности тем, чего ты от Меня добивался».

Я не осмелился ответить ему.

«Любить, Мемнох, Я научился любить их так, как ты о том говорил. Я научился любить и лелеять человека, как это делают мужчины и женщины, и Я возлежал с женщинами и познал тот экстаз, ту вспышку ликования, о которых ты говорил столь красноречиво, когда Я не мог даже помыслить о том, что Мне захочется такой малости.

Я стану говорить о любви больше, чем о любом другом предмете. Я скажу вещи, которые люди могут переиначить и неправильно понять. Но любовь будет главным их смыслом. Ты убедил Меня, и Я убедил Себя, что именно она возвышает человека над животными, хотя люди — это тоже животные».

«Ты намерен оставить им специальное руководство о том, как любить? И как остановить войну и сойтись вместе в одной форме поклонения...»

«Нет, вовсе нет. Это было бы абсурдным вмешательством и нарушило бы всю величественную систему, которую Я привел в движение. Это остановило бы динамику разворачивания вселенной.

Мемнох, для Меня мы, человеческие существа, все еще часть природы, как Я говорил, только люди лучше животных. Все дело в степени. Да, люди протестуют против страдания и отдают себе отчет в том, что страдают, но в каком-то смысле ведут себя в точности как низшие животные, то есть страдание улучшает их и подталкивает вперед на. пути эволюции. Они достаточно сообразительны, чтобы понять его значимость, в то время как животные лишь учатся инстинктивно избегать страдания. В сущности, человек может улучшиться за время одной жизни путем страдания. Но он все же часть природы. Мир

будет развиваться, как и всегда, исполненный неожиданностей. Одни из этих сюрпризов будут’ ужасными, другие — чудесными, а иные — прекрасными. Но известно наверняка, что мир будет продолжать развиваться и мироздание будет продолжать разворачиваться».

«Да, мой Господь,— сказал я,— но все же страдание — это зло».

«Чему Я учил тебя, Мемнох, когда ты впервые пришел ко Мне, говоря, что разложение — это плохо, смерть — плохо? Разве ты не ощущаешь величия в человеческих страданиях?»

«Нет,— отвечал я.— Я вижу гибель надежды, гибель любви, семьи, потерю душевного равновесия; я вижу невыносимую боль; я вижу человека, согнувшегося под этой ношей;, отравленного горечью и ненавистью».

«Ты воспринимаешь недостаточно глубоко, Мемнох. Ты всего лишь ангел. Ты отказываешься понимать природу, и таков твой путь с самого начала.

Я привнесу в природу Свой свет через плоть, и будет это длиться три года. Я научу людей наимудрейшим вещам, которые узнаю и смогу высказать, обретаясь в этом теле, созданном из плоти и крови, и имея мозг; а затем Я умру».

«Умрешь? Как это? Что ты имеешь в виду под смертью? Твоя душа покинет...» — Я в нерешительности замолчал.

Он улыбнулся.

«У Тебя все-таки есть душа, Господи? То есть Ты мой Господь в облике сына человеческого, и свет заполняет каждую частичку Тебя, но Ты... у Тебя ведь нет души, верно? У Тебя нет человеческой души!»

«Мемнох, эти различия не имеют значения. Я Бог Воплощенный. Как может у Меня быть человеческая душа? Важно то, что Я останусь в этом теле, когда его терзают и убивают; и Моя смерть будет доказательством Моей любви к тем, кого Я создал и кому позволил так много страдать. Я разделю их боль и узнаю их боль».

«Пожалуйста, Господи, прости меня, но что-то мне кажется неверным в самой идее».

И снова Ему показалось это забавным. Его темные глаза заискрились сочувствующим молчаливым весельем.

«Неверным? Что неверно, Мемнох,— то, что Я приму форму умирающего бога природы, которого мужчины и женщины воображали себе и о котором мечтали и пели с незапамятных времен, умирающего бога, символизирующего природный цикл, в котором все, что рождается, должно умереть?

Я умру и потом воскресну из мертвых, подобно тому как тот бог воскресает в любом мифе всех народов мира о вечном приходе весны после зимы. Я стану Богом поверженным и Богом восставшим, только теперь это произойдет непосредственно в Иерусалиме, а не во время специального ритуала с человеческими исполнителями. Сам Сын Божий инсценирует эти мифы. Я решил освятить эти легенды Своей настоящей смертью.

Я восстану из гроба. Мое воскресение подтвердит вечный приход весны после зимы. Оно подтвердит то, что все в природе подвержено изменениям.

Мемнох, Меня будут помнить именно благодаря Моей смерти. Смерти! Она будет ужасной. Меня запомнят не из-за Моего воскресения — ибо это нечто такое, чего многие просто никогда не увидят и во что не поверят. Но Моя смерть — да, Моя смерть станет веским подтверждением правоты мифов, и она явится жертвой со стороны Бога во имя познания Его Творения. Это именно то, о чем ты Меня просил».