Два вампира (сборник)

Райс Энн

— Понятно,— со вздохом произнес я.

Конечно же, я помнил свои беседы с Мариусом и его откровенные признания — именно о них только что упомянул Мемнох. Знал я и то, что моя безграничная любовь к Дэвиду и Доре была отчасти вызвана примерно теми же чертами их характеров: пытливостью ума и бесстрашным стремлением найти ответы на неисчислимое множество вопросов.

— О Господи! Дора! Как она? Все ли у нее в порядке?

— Вот-вот. Это одно из свойств твоей натуры, которое не перестает меня удивлять,— легкость, с какой ты переключаешься с одного на другое и отвлекаешься от главного. В тот самый момент, когда я, казалось бы, сумел

поразить и завоевать твое внимание, ты вдруг ускользаешь и требуешь, чтобы игра шла по твоим правилам.

— Ты хочешь сказать, что мне следует сейчас забыть о Доре?

— Я сделаю тебе доброе дело и скажу нечто более приятное. Тебе нет нужды беспокоиться. Твои друзья, Арман и Дэвид, разыскали Дору и присматривают за ней. Однако на глаза ей не показываются.

Мемнох ободряюще улыбнулся и слегка покачал головой — не то с сомнением, не то с укором.

—К тому же,'— добавил он,— твоя драгоценная Дора и сама обладает невероятно мощными запасами как физической, так и умственной энергии. Думаю, ты в полной мере выполнил то, о чем просил Роджер. Вера в Бога давно уже поставила Дору особняком от всех остальных, и то, что ты ей показал и рассказал, только укрепило ее приверженность прежним убеждениям. Все. Я не желаю больше говорить о Доре. Предпочитаю продолжить свое повествование о сотворении мира.

— Да, продолжай, пожалуйста.

— Итак, на чем мы остановились? На том, что существовал Бог и мы находились рядом с Ним. Мы обладали человекоподобной внешностью, однако не употребляли ни это слово, ни слово «антропоморфный», ибо никогда не видели своего материального воплощения. Мы знали, что у каждого из нас есть конечности, голова, лицо, туловище определенной формы, что мы умеем совершать целый ряд движений, свойственных лишь небожителям и способствующих объединению всех частей нашего существа в единое целое. Но ни о Материи, ни о материальной форме мы не знали ничего. А потом Бог создал вселенную и время.

Мы были потрясены и очарованы. Мы чувствовали себя словно завороженные.

«Узрите и храните это! — рек нам Господь.— Ибо откроется вам красота, которая превзойдет все ваши ожидания и окажется выше вашего понимания, как то случилось со Мной».

— Так сказал Господь?

— Да, мне и остальным ангелам. «Храните!..» Если ты откроешь Священное писание, то увидишь, что одним из ранних наименований для нас, ангелов, было «ангелы-хранители».

— Да, знаю, это есть в Книге Еноха и других еврейских текстах.

— Правильно. А если ты заглянешь в учения других мировых религий, символика и тексты которых тебе не столь хорошо известны, то и там найдешь описания древнейших и богоподобных существ, предшественников, блюстителей и хранителей рода человеческого. Там много вранья и фальсификации, однако в основном рассказано то же самое. Мы были свидетелями сотворения мира. Мы появились раньше его и, естественно, не могли видеть, как создали нас самих. Но мы присутствовали при сотворении звезд.

— Ты хочешь сказать, что эти религии в целом столь же обоснованны и достойны доверия, как и та, приверженцами которой являемся мы? Мы сейчас говорим о Боге, о Господе точно так же, как европейские католики...

 — Все, что содержится в неисчислимом множестве текстов, хранящихся по всему миру, в той или иной степени сфальсифицировано. Были тексты, ныне безвозвратно утраченные, в которых содержалась очень точная и достоверная информация, о создании вселенной. Есть такие, о которых известно

многим. И есть тексты, которые забыты, но которые в свое время могут быть обнаружены вновь.

 — Ну да, в свое время...

 — Все они в основном рассказывают одну и ту же историю. Но я предлагаю тебе выслушать мою точку зрения, и тогда ты без труда сможешь соотнести ее с какими-то собственными источниками — теми, которые по своей символике более доступны и понятны тебе самому.

 — Но я хочу уточнить кое-что относительно достоверности и надежности других религиозных учений. Ты утверждал, что тот, кого я видел в раю, не Христос...

 — Я этого не утверждал! Я лишь сказал, что Он — Бог Воплощенный. Потерпи, мы до этого еще дойдем.

 Мы вышли из леса и теперь стояли на краю пространства, похожего на степь,— возможно, это было пастбище. И тут я впервые увидел людей — тех, чей запах давно привлекал мое внимание. Вдалеке по заросшей травой земле двигалась группа полуголых кочевников — человек тридцать, быть может чуть меньше.

 — А ледниковый период еще впереди,— повторил я, оглядываясь вокруг и стараясь рассмотреть и запомнить каждую деталь, каждую особенность необыкновенных огромных деревьев. И вдруг до меня дошло, что лес уже не такой, каким был,— он изменился.

 — Посмотри внимательно на этих людей,— сказал Мемнох.— Вглядись в них! Что ты видишь?

 Я прищурился и пустил в ход все свои способности вампира, чтобы как можно лучше разглядеть представшую моим глазам картину.

 — Там есть мужчины и женщины, они очень похожи на современных людей. Да, именно, это homo sapiens sapiens [3] . Я бы сказал, эти люди такие же, как мы.

3

Homo sapiens sapiens (лат.) — человек нового (современного) вида.

— Совершенно верно. А что ты скажешь об их лицах? Что ты заметил?

— Их выражение кажется вполне современным, во всяком случае, вполне понятным. Некоторые хмурятся, некоторые разговаривают, кое-кто, похоже, глубоко задумался. А вот тот косматый, который отстал от других и плетется в самом хвосте, выглядит очень несчастным. А женщина... Женщина с большой грудью... Ты уверен, что она нас не видит?

— Она не может нас видеть. Она просто смотрит в нашем направлении. Что, по-твоему, отличает ее от мужчин?

— Ну-у-у... Прежде всего ее грудь. И еще... Еще то, что у нее отсутствует борода. Все мужчины там бородатые. Волосы у нее, конечно, длиннее, чем у них, и... И она очень милая. К тому же очень хрупкая, женственная... Она идет без ребенка, в то время как все остальные несут детей. Вероятно, она самая молодая среди них или еще не рожала...

Мемнох кивнул.

Мне действительно казалось, что она нас видит,— женщина все время щурилась, совсем как я. У нее было чуть удлиненное, овальное лицо — такие лица археологи определяют как принадлежавшие кроманьонцам. Внешне эта женщина — равно как и ее спутники — не имела никакого сходства с человекообразной обезьяной. Тем не менее кожа ее была не белой, а темно-золотой — такой оттенок свойствен семитским или арабским народам — и очень напоминала по цвету кожу того, кого я видел там, в раю. Когда она повернулась и пошла вперед, ветер взметнул вверх великолепные темные волосы...