Два зайца, три сосны
Шрифт:
— Так меня же, не тебя! Да и какие к черту неприятности, ты, видимо, просто испугался, что тебе…
Он не дал мне договорить.
— Я испугался? Да чего мне-то пугаться? Хотя… если честно, то я действительно испугался… за тебя. Эта баба легко сживет тебя со свету. Как представит себе, что ее благополучию что-то угрожает…
— Слушай, Митька, — вдруг рассмеялась я, — ты что, хочешь непременно свети меня с этим Розеном?
— Я?
— Ты, ты! Ты так упорно твердишь, что он положил на меня глаз, что я могу ведь и заинтересоваться им. А что, он мужик
Он вдруг побелел и скрипнул зубами.
— Идиотка! Блядь!
— Миклашевич, ты что, ревнуешь? — обалдела вдруг я от догадки.
— А хоть бы и так! И вообще, Олеська, давай-ка, выходи за меня замуж. Хватит нам, нагулялись уже, пора гнездо вить.
У меня отвалилась челюсть.
— Мить, ты меня за сумасшедшую держишь?
— Отнюдь. Но ты же любила меня… И я… тоже.
— Любила, не отрицаю, но когда это было?
— Олеська, поехали покатаемся на лодке, вечер такой чудный.
— Нет, я не хочу никуда с тобой ехать. И вообще, что-то Гошка мне сегодня не звонил.
— А он что, каждый день звонит?
— Представь себе. Странно, телефон не отвечает.
— Позвони на мобильный.
— Я и звоню на мобильный.
— Может, он забыл его зарядить. Или не заплатил вовремя, потратил денежки на мороженое или на презервативы.
— Что? Ты спятил?
— Почему? Парню уже четырнадцать, пора уж девок трепать… Я в его годы…
— Я не желаю знать, что ты в его годы… Это совсем другой случай!
— Да почему другой? Нормальный здоровый парень в четырнадцать лет должен уже… Кстати, для Георгия сейчас мужчина в доме тоже будет полезен.
— И ты полагаешь, я буду жить с тобой в одном доме?
— А чем плохо? Мы с тобой прекрасная пара, с Гошкой я всегда найду общий язык… Ты подумай, подумай, твоя квартирка, конечно, очень милая, но это же так, гарсоньерка, что называется. А оставлять мальчишку с твоей полоумной мамашей по меньшей мере неразумно. А мы будем жить семьей, у меня теперь дом большой. Да и тебе за городом жить полезно, и работать там хорошо. Со всех сторон отличное предложение. Подумай несколько деньков… Ладно, я что-то устал, пойду спать. Завтра у нас самолет в пять вечера, так что погуляем, поездим по окрестностям.
— Подожди, ты что, сразу взял билет?
— Ну да, как только приехали, я отправил тебя с этой мымрой, а сам взял билеты и машину. Мне сразу она не понравилась.
— И ты не будешь делать смету и план?
— А зачем, если я не хочу?
— Так надо было сразу отказаться, зачем морочить людям голову?
— Кстати, они меня тоже сразу невзлюбили. Этот барон из ревности, а его баронесса…
— А баронесса за твое дикое хамство.
— А она не хамка?
— Да вроде нет…
— Хамка, хамка, я сразу это просек. Ну все, спокойной ночи, и подумай над моим предложением.
С этими словами он удалился в свой номер. Нет, он конечно просто псих и думать над его предложением я не собираюсь.
— Знаешь,
— Дилетант? — удивился Матвей Аполлонович. — Мне его рекомендовали как профессионала высочайшего класса. А что касается хама… то тут, пожалуй, я соглашусь. Но все, что он предлагал, показалось мне интересным. И, кстати, идеи твоей любимой писательницы были очень недурны.
— Именно в писательнице все и дело. Он так жаждет приобщить ее к архитектуре, что это кажется подозрительным. И вообще, пусть каждый занимается своим делом.
— Как, по-твоему, между ними что-то есть?
— А тебе не все равно? — насторожилась Арина.
— Абсолютно все равно, просто любопытно.
— Есть, есть, и тебе там вряд ли что-то светит.
— Господи, о чем ты? — поморщился он.
Я заметила, как ты на нее посматривал… мне слишком хорошо известны эти твои взгляды… Но во-первых, этот Миклашевич за нее глотку перегрызет, а во-вторых, она совсем не в твоем вкусе. Да и вообще… Если что в ней есть, так только имя. Писательница она неплохая, а женщина совсем неинтересная. Фигура не ахти и одета как-то… И главное, носит бижутерию.
— А чем это плохо? По-моему, сейчас это модно…
— Но не в ее возрасте и не с ее положением.
— Это уже становится интересным, — усмехнулся Матвей Аполлонович. — По-твоему, она должна была нацепить на себя драгоценности, собираясь в литовскую глушь? Это было бы верхом безвкусицы!
— Значит так, завтра утром ты позвонишь ему и скажешь, что он может не беспокоиться, мы в его услугах не нуждаемся. Вполне достаточно, что мы оплатили им перелет и пансион.
— Позвони лучше сама.
— Ты мужчина или кто?
— В данном случае или кто. Потому что я бы лично поручил им этот дом. Мне их идеи понравились, но дело, безусловно, твое.
— Хорошо, я сама позвоню. А архитектора можно найти не только в Москве, а, к примеру, в Швейцарии или в Германии, или даже тут, в Литве. Кстати, это обойдется дешевле. Местные архитекторы больше понимают в здешних природных условиях…
— А что ты станешь говорить своим приятельницам? Миклашевич это ведь считается престижным, а какой-то неведомый литовец…
— Ничего, я сумею сделать так, что литовец станет куда престижнее Миклашевича! Хам!
Вот и славно, подумал Розен, к чему нам встречаться на глазах Арины? В том, что они будут встречаться, у него сомнений не возникало. Во-первых, при виде ее опять «ворохнулось» сердце, а во-вторых, в ее глазах он заметил ответный огонек. Правда, возможно, Арина тоже все это заметила и именно потому решила отказаться от услуг Миклашевича. И все же, что их связывает, Миклашевича и Миклашевскую, кроме общей профессии и сходства фамилий? Непохоже, что у них роман, хотя этот наглый тип смотрит на нее так… Но она ему, кажется, не отвечает… А впрочем, кто их разберет, этих баб. Он и вправду хамоват, зачем ей такой? Я уведу ее у него, чего бы мне это ни стоило! В молодости ни одна девчонка не могла передо мной устоять, особенно, когда я носил форму.