Два злобных изма: пинкертонизм и анархизм
Шрифт:
У. А. Пинкертон».
В заключение хочу заявить, что слышал несколько странных историй об откровенной коррупции ради всемогущего доллара, и эта информация убеждает меня в том, что Национальное детективное агентство Пинкертона – самая коррумпированная организация века.
Сотни оперативников, несколько управляющих и их помощников из разных контор в США с наслаждением рассказывали о своих приключениях и о работе агентства, и таким образом я добыл свои знания. Некоторые из них хорошие и совестливые, а другие лишены мужества и совести.
Один оперативник по имени Майк Конуэй жил
Согласно рассказам Конуэя и других оперативников, он был известным преступником, который родился и вырос в Чикаго, в опасном районе на Арчер-авеню.
Один из его подельников, Майк Макшерри, который был родом из так называемого Маленького Ада в Чикаго (его жена Лилиан Фейл была известной преступницей), тоже работал оперативником в Национальном детективном агентстве Пинкертона, с 1885 года по 1889 год. Он также сидел в тюрьме. Другим известным преступником-оперативником, который работал с Конуэем и Макшерри, был Пег Хамбл.
В свой последний приезд в Денвер Майк Конуэй рассказал мне, как он заработал кучу денег во время последней операции в Хот-Спрингсе (Арканзас). Он сказал, что Уильям А. Пинкертон каждый год приезжает на скачки в Хотс-Спрингс и всегда берёт с собой его (Конуэя), чтобы работать вместе со знаменитыми преступниками, которые посещают скачки. Но он сказал, что если обчистят кого-то из друзей мистера Пинкертона или клиентов его агентства, то добычу возвращают. Её приносят ему (Конуэю), а он отдаёт её мистеру Пинкертону, который возвращает её законным владельцем.
Он сказал, что когда преступники взяли большой куш, то не захотели его отдавать, но мистер Пинкертон знал их, их фотографии украшали фотоархив агентства, поэтому он мог посадить их в тюрьму, и они вынуждены смириться.
Один из управляющих Национального детективного агентства Пинкертона – сейчас он занимает высокую должность в Чикаго – рассказал мне, что Майк Конуэй однажды показал ему шесть тысяч долларов наличными, которые он получил на скачках в Хот-Спрингсе.
Это было бы не так плохо, если бы в Национальном детективном агентстве Пинкертона работал только один Майк Конуэй, но их здесь огромное множество. Можете представить, какие у них есть возможности для воровства, если им помогают преступники и полицейские, а поддерживает их такая могущественная организация.
Если эта небольшая книга сможет пробудить публику и предотвратит отправку в тюрьму или на виселицу хотя бы одного несчастного, я буду полностью вознаграждён.
Детективы – это необходимое зло для защиты общества, и по праву это должно быть почётным занятием, но следует сделать так, чтобы нечистоплотные люди и обезумевшие от денег организации держались от него подальше.
Вы можете подумать, что это признание сыщика-пинкертоновца, но это не так, поскольку я пошёл в великую школу пинкертонизма, чтобы изучить жизнь и описать свой опыт в форме книги.
Я заразился писательством до работы в Национальным детективном агентстве Пинкертона, поскольку я уже опубликовал одну книгу, которую ещё можно найти в магазинах, и к сегодняшнему дню были проданы сотни тысяч экземпляров. Разумеется, двадцать два года, потраченные
Это моя третья книга. Вторая, которая называлась «Ковбой-детектив», появилась в магазинах два года назад, хотя её не позволяли печатать, пока я не изменю её в угоду Национальному детективному агентству Пинкертона. Высший суд Чикаго два года за большую плату связывал мне руки. Наконец мой адвокат мистер Флетчер Добинс посоветовал мне внести изменения, поскольку юрист агентства Пинкертона пригрозил, что в случае нашей победы перенесёт дело в Верховный суд США. Это задержало бы выход книги ещё на пять лет.
Я должен был многое вырезать и использовать вымышленные имена.
Например, они заставили меня изменить имя Тома Хорна, их любимого детектива, повешенного в Шайенне (Вайоминг), на Тима Корна и заставили меня написать, что он работал на частных лиц. Они не хотели, чтобы публика знала о том, что он на них работал.
Вероятно, они попытаются с помощью суда остановить публикацию и этой небольшой книги. Они могут затянуть дело в надежде, что мне на голову случайно упадёт кирпич, который выведет меня из строя.
На моей сыщицкой совести есть только одно тёмное пятно. Это моя работа против шахтёров-угольщиков, которые боролись за справедливость. Хотя я сообщал только факты, я считаю позорным, что говорил правду, зная, что правда помешает справедливости в отношении этих людей, которым плохо платят, которые рискуют своей жизнью всякий раз, когда спускаются в угольную шахту.
Кроме того, алчные корпорации – владельцы шахт обращались с этими людьми и их семьями как с рабами.
Я знаю, что Колорадская топливно-металлургическая компания и Колорадская топливная компания Виктора буквально владели шерифами и другими судебными чиновниками в южной части штата, в городах Тринидад и Уолсенбург.
В своей сыщицкой работе я соприкасался с этими судами и законниками.
Однажды Колорадская топливно-металлургическая компания подала иск против фермеров и ранчеров за пределами округа и была вынуждена обратиться к законопослушному (?) Национальному детективному агентству Пинкертона, чтобы те помогли «договориться» с присяжными.
Моя часть позорной работы заключалась только в том, чтобы разгладить неровные места и облегчить работу другим сыщикам.
На этой операции я познакомился с президентом компании мистером Кеблером, и он рассказал мне, что его компания борется с профсоюзами, смешивая в лагерях разные национальности. Профсоюзы не могут сплотить людей из разных стран в единую массу.
Adios!
notes
Примечания
1
Бронко – полудикая лошадь.
2
Засолка шахты – добавление в бесполезную шахту золота или других драгоценных металлов с целью мошенничества.
3
Пек – мера массы, около 9 кг.