Двадцать четыре секунды до последнего выстрела
Шрифт:
Джим запрокинул голову и кончиками пальцев коснулся воротника рубашки Себа. «Да хер тебе», — подумал Себ отчётливо. Ему не пятнадцать, чтобы вестись на такие дебильные шуточки и провокации.
— Скажи мне, Себа-а-астиан, — протянул Джим, удерживая уголки воротничка, — мне очень интересно… Здесь ровно четыре пальца… от рукава до локтя [8] ? Да?
Вдох-выдох.
Себ опустил голову, поймал взгляд Джима и ответил предельно спокойно:
— Да, сэр. Так точно, сэр. Возможно, вас интересуют ещё какие-то детали моего гардероба, сэр?
8
Знатоки
Джим выпустил его рубашку, состроил обиженную рожу и повернулся к Себу спиной:
— Твой гардероб скучен как воскресная служба. И временами уродлив, — он опять устроился на диване, закинул ноги в начищенных ботинках на подлокотник, положил руки за голову и закрыл глаза, вытягиваясь как в шезлонге: — Ты понимаешь, о чём я.
— Нет, сэр.
— Этот костюм, в котором ты был. Тысяча девятьсот девяносто девятый год?
Себ педантично расправил воротничок расстёгнутой рубашки, машинальным жестом подровнял закатанные рукава и только после этого сказал:
— Да, сэр.
— Я-я-ясно. Очень, очень скучно.
Себу показалось, что голос Джима опять слабеет и становится менее чётким. Значит, снова доза? Отлично.
— Сэр…
— Сядь! — рявкнул Джим визгливо, не шевелясь и не открывая глаз.
Стульев в комнате не было, не считая компьютерного кресла в дальнем углу, диван был полностью занят Джимом. Себ пожал плечами и сел на пол. Его штанам не привыкать. Хотя пол в этой квартире, может, погрязнее иной крыши.
Джим запрокинул головой и какое-то время смотрел в потолок. Потом поджал под себя ноги и посмотрел на Себа.
— Прости, детка. Ну, давай, спрашивай.
Себ поднял брови.
— Ну же, давай. Твоё нелюбопытство даже задевает.
— А о чём спрашивать? — пожал плечами Себ.
— О… — протянул Джим, — на твоём месте я задал бы тысячу вопросов после того дня. Я, ты, тесный автомобиль, — промурлыкал он.
Себ проигнорировал это мурлыканье и ответил по делу:
— Вы босс, захотите о чём-то сообщить — сделаете это сами, а не захотите — так и спрашивать нечего.
— Босс… — Джим задумчиво облизнул губы, — что ж, раз так, я хочу сыграть в игру. Я задам вопрос тебе, и ты будешь честен, а взамен отвечу на любой, который задашь ты. Потом снова мой вопрос… потом твой.
Дурацкая игра, на взгляд Себа. С кем-то ещё он бы не рискнул играть в подобное. Но Джим ведь и так почти читает его мысли, видит насквозь. Так что плевать.
— Давайте… Я так понимаю, что если совру — вы у меня это по лицу прочитаете, да, сэр?
Этот комментарий искренне развеселил Джима. Он заулыбался довольно, прищурился и спросил:
— Итак, скажи мне, Себастиан, почему ты так упорно отказываешься называть меня по имени, несмотря на мои просьбы и прямые
Да твою ж мать! Лучше бы спросил, на скольких девчонок в школьной команде по волейболу у него стояло, он бы даже постарался вспомнить поимённо. Но ведь можно было угадать, что вопрос Джима обязательно будет с психологическим вывертом. Чёртов любитель покопаться в чужих мозгах.
— Я люблю субординацию, — сказал Себ, немного подумав, — мне с ней привычно и удобно.
— А ещё она позволяет держать дистанцию… — медленно и с придыханием проговорил Джим, — о, да, мой дорогой, в первую нашу встречу ты всем богам молился, чтобы видеться со мной как можно реже… Ты и до сих пор этого хочешь. Так?
Играем в честность, значит?
Себ выдержал его пристальный взгляд и сказал:
— Да, сэр.
Хотя, надо сказать, это была полуправда. Джим и пугал, и временами раздражал, и его увлечение наркотиками откровенно бесило, но всё-таки Себ к нему привык. Его задания щекотали нервы, а сам невероятным образом разрушал рутину. Пожалуй, если бы он внезапно исчез, Себ начал бы скучать.
И конечно, Джим это прочитал моментально, судя по смеху.
— Ты немного жульничал, дорогой… Но заслужил свой вопрос.
Только вот спрашивать ему было нечего. Да, хотелось узнать, что с тем похищением. Он своими руками убил двоих человек без приказа. Причём в ближнем бою, что особенно мерзко. Но раз Джим не заговаривал об этом сам, значит, наверное, считал, что Себа это не касается. А лезть самостоятельно в чьи-то криминальные разборки — нет, спасибо.
Спрашивать личности самого Джима? Так не ответит или ещё больше запутает. Да и не нужны ему чужие тайны.
— Фоули — это не настоящая ваша фамилия, да? — спросил Себ первое, что пришло в голову. Хитро улыбнувшись, Джим сказал:
— Да, не настоящая, — фыркнул и добавил: — Учись формулировать вопросы, детка. А поскольку ты и сам сжульничал, я не стану исправлять твою ошибку. Мой ход. Ты работал один или в группе? — внезапный вопрос.
— Один или в паре. В группе — только в Ираке пару месяцев.
Пусть наслаждается честным ответом. Кажется, Джим оценил и сделал приглашающий жест. Подбодрил:
— Ну же, не стесняйся! И не делай глупостей.
Себ привычным движением потёр переносицу. Знать бы, чего Джим от него хочет. Какой вопрос сочтёт достойным? Поймав насмешливый взгляд, Себ слегка разозлился и спросил негромко, но решительно:
— Вы сами убивали, сэр? Когда-нибудь?
Джим расхохотался до слез и сказал, вытирая глаза:
— Недурно, и очень метко, мой дорогой стрелок. Нет, Себастиан. Я не люблю пачкать руки.
Себ точно не смог бы объяснить, почему, но от этих слов ему стало не по себе. Джим прикрыл глаза.
— Однажды… — тихо сказал он, — я почти это сделал. В последний момент подвернулся тот, кто всыпал яд. Но я дал его. У меня тряслись руки. Я даже думал, что мне понравилось, но потом я понял… Мне нравится смотреть, как это делают другие.
Себ хотел бы спросить, кого именно Джим чуть не убил своими руками, но решил, что не стоит. Помолчав, Джим встал с дивана, прошёлся из стороны в сторону и потряс головой. Прошептал:
— Я бы хотел видеть его лицо в этот момент… — у него прорезался ирландский акцент, — когда он увидел кровь. О, да. Думаешь, я на наркотиках? — спросил он вдруг резко.