Двадцать лет спустя (изд. 1957г.)
Шрифт:
— А я… — начал Портос, — погодите…
— Что вы хотите сделать? — спросил Арамис.
— Я брошусь в воду и задушу его.
— О друзья, — вскричал Атос с невыразимым чувством, — будем человечны!
Д'Артаньян застонал. Арамис опустил свою шпагу. Портос сел.
— Смотрите, — продолжал Атос, — смотрите: смерть уже кладет печать свою на его лицо, силы его истощены, еще минута — и он навеки погрузится в пучину. Друзья мои! Не заставляйте меня потом всю жизнь слышать укоры совести. Не дайте мне самому умереть
— Я гибну! — слабо крикнул Мордаунт. — Ко мне… ко мне…
— Подождите минуту, — проговорил тихо Арамис, наклоняясь налево к д'Артаньяну. — Один взмах весла, — добавил он, наклоняясь направо к Портосу.
Д'Артаньян не ответил ни жестом, ни словом. В нем происходила борьба, вызванная отчасти мольбами Атоса, отчасти зрелищем, которое было перед его глазами. Портос шевельнул веслом, лодка повернулась носом в другую сторону, и вследствие этого Атос приблизился к утопающему.
— Граф де Ла Фер! — воскликнул Мордаунт. — Граф де Ла Фер! К вам я обращаюсь, я вас умоляю: сжальтесь надо мной… Где вы, граф де Ла Фер?
Я не вижу вас больше… я умираю… Спасите… Ко мне…
— Я здесь, — проговорил Атос, наклоняясь и протягивая руку с тем достоинством и благородством, которые всегда были ему присущи, — я здесь, возьмите мою руку и влезайте в шлюпку.
— Не могу я смотреть на это, — обратился Д'Артаньян к остальным двум друзьям. — Такая слабость меня возмущает.
Оба друга в это время также отвернулись и тесно прижались друг к другу, словно боясь прикоснуться к тому, кому Атос решился протянуть руку.
Мордаунт, собрав остаток сил, вынырнул на поверхность, схватил протянутую ему руку и вцепился в нее с последней надеждой.
— Отлично, — проговорил Атос, — теперь другой рукой держитесь за меня. — И он подставил ему свое плечо, голова его почти коснулась головы Мордаунта, и два смертельных врага обнялись, как два родных брата.
Мордаунт схватил своими скрюченными пальцами воротник Атоса.
— Хорошо, хорошо, — сказал граф, — теперь вы спасены, успокойтесь.
— О… моя мать! — воскликнул Мордаунт с горящим взглядом и с выражением ненависти, которое невозможно описать. Я могу принести тебе в жертву лишь одного, но зато это будет тот, которого выбрала бы ты.
И не успел д'Артаньян крикнуть, Портос поднять весло, а Арамис нагнуться, чтобы ловчее нанести удар, как шлюпка получила страшный толчок, Атос потерял равновесие, и Мордаунт увлек его за собой в воду, испустив дикий, торжествующий крик. Он душил его в своих объятиях, как змея обвился своими ногами вокруг его ног и не давал ему возможности сделать ни одного движения.
Не успев ни крикнуть, ни позвать на помощь, Атос оказался в воде. Он пытался держаться на поверхности, но тяжесть тела Мордаунта влекла его вниз. И постепенно он стал тонуть. Некоторое
Трое друзей, оставшиеся в шлюпке, онемели от ужаса; их душили негодование и отчаянье. Они приподнялись и так и остались неподвижны, как статуи, с расширенными глазами и с протянутыми вперед руками. Они замерли, оцепенели, но тем сильнее слышно было биение их сердец. Портос опомнился первый. Он запустил руки в свои пышные волосы и выдрал огромный клок их.
— О? — испустил он душераздирающий вопль, особенно ужасный в устах такого человека. — О Атос, Атос! Благородное сердце! Горе, горе нам, мы тебя не уберегли!
— О, горе, горе! — повторил д'Артаньян.
— Горе! — пробормотал Арамис.
В этот момент в центре кружка, освещенного луной, в четырех-пяти взмахах пловца от лодки, опять появилась на поверхности воронка вроде той, которая сопровождала исчезновение обоих тел. Вслед за тем всплыла голова, далее лицо, бледное, но с открытыми мертвыми глазами, наконец показалась грудь. Волна приподняла труп, затем опрокинула его на спину.
И при свете лупы сидевшие в лодке увидали торчавший в груди кинжал с блестящей золотой рукояткой.
— Мордаунт! Мордаунт! — вскричали трое друзей. — Это Мордаунт!
— Но где же Атос? — сказал д'Артаньян.
В ту же минуту шлюпка накренилась на левую сторону под какой-то новой, невидимой тяжестью, и Гримо испустил радостный крик. Все обернулись и увидели Атоса, мертвенно-бледного, с потухшим взором. Дрожащей рукой взялся он за борт лодки, чтобы передохнуть. Восемь сильных рук потянулись к нему, подхватили его и уложили на дно шлюпки. Через минуту ласки друзей, обезумевших от радости, согрели, привели в чувство и вернули к жизни графа де Ла Фер.
— Вы не ранены? — спросил д'Артаньян.
— Нет, — отвечал Атос. — А он?
— О, он? К счастью, на этот раз мертв окончательно. Смотрите!
И д'Артаньян указал рукой: в нескольких десятках футов от них плыл, качаясь на волнах, труп Мордаунта с кинжалом в груди. Он то исчезал между волнами, то поднимался на гребни и следил за своими врагами взглядом, полным насмешки и бесконечной ненависти.
Наконец он погрузился в воду. Атос проводил его взором, полным сожаления.
— Браво, Атос! — проговорил д'Артаньян с чувством, которое редко у него вырывалось наружу.
— Великолепный удар! — воскликнул Портос.
— У меня есть сын, — сказал Атос, — я хочу жить.
— Наконец-то! — заметил д'Артаньян.
«Это не я его убил, — сказал про себя Атос, — это судьба».
XXXII
О ТОМ, КАК МУШКЕТОНА ЕДВА НЕ СЪЕЛИ, ПОСЛЕ ТОГО КАК РАНЬШЕ ОН ЕДВА НЕ БЫЛ ИЗЖАРЕН