Двадцать лет спустя
Шрифт:
Рауль пробежал письмо, и взгляд его затуманился.
— О, боже мой! — воскликнул он, поднимая свои красивые глаза, влажные от слез, на д'Артаньяна. — Граф уехал из Парижа, не повидавшись со мной!
— Он уехал четыре дня тому назад.
— Но, судя по письму, он подвергается смертельной опасности?
— Вот еще выдумали! Он подвергается смертельной опасности! Будьте спокойны. Он уехал по делу и скоро вернется. Надеюсь, вы не имеете ничего против того, что я временно буду вашим опекуном?
— Конечно,
— Что же, любите и вы меня также; я не буду вам докучать, но при условии, что вы будете фрондером, мой юный друг, и ярым фрондером.
— А могу я по-прежнему видаться с госпожой де Шеврез?
— Конечно, черт возьми! И с коадъютором, и с госпожой де Лонгвиль. И если бы здесь был милейший Брусель, которого вы так опрометчиво помогли арестовать, то я сказал бы вам: извинитесь поскорей перед господином Бруселем и поцелуйте его в обе щеки.
— Хорошо, сударь, я буду вас слушаться, хотя и не понимаю вас.
— Нечего тут и понимать. А вот, — продолжал д'Артаньян, обернувшись к двери, — и господин дю Валлон, который является в порядком разодранной одежде.
— Да, но зато я ободрал немало шкур взамен, — возразил Портос, весь в поту и в пыли. — Эти бездельники хотели отнять у меня шпагу. Черт возьми! — продолжал гигант с обычным спокойствием. — Какое волнение в народе! Но я уложил на месте больше двадцати человек эфесом своей Бализарды. Глоток вина, д'Артаньян!
— Рассудите нас, — сказал гасконец, наливая Портосу стакан до краев.
— Когда выпьете, вы скажете нам ваше мнение.
Портос осушил стакан одним глотком, поставил его на стол и вытер усы.
— О чем? — спросил он.
— Да вот господин Бражелон, — отвечал д'Артаньян, — во что бы то ни стало хотел помочь аресту Бруселя, и я с трудом удержал его от защиты Коменжа.
— Черт возьми! — произнес Портос. — Что сказал бы опекун, если бы узнал это?
— Вы видите! — воскликнул д'Артаньян. — Нет, фрондируйте, мой друг, фрондируйте и помните, что я заменяю графа во всем.
Он звякнул своим кошельком, затем, обратясь к Портосу, спросил:
— Вы поедете со мной?
— Куда? — отвечал Портос, наливая себе второй стакан вина.
— Засвидетельствовать наше почтение кардиналу.
Портос проглотил второй стакан с таким же спокойствием, как и первый, взял шляпу, оставленную им на стуле, и последовал за д'Артаньяном.
Рауль же, совершенно ошеломленный тем, что он слышал, остался дома, так как д'Артаньян запретил ему выходить из комнаты, пока волнение в народе не уляжется.
ЧАСТЬ II
Глава 1. НИЩИЙ ИЗ ЦЕРКВИ СВ. ЕВСТАФИЯ
Д'Артаньян нарочно не отправился с Коменжем прямо в Пале-Рояль, чтобы дать ему
Поэтому оба они были великолепно приняты кардиналом, который наговорил им кучу любезностей и намекнул, между прочим, на то, что оба они находятся уже на полпути к тому, чего добиваются, то есть д'Артаньян — к чину капитана, а Портос — к титулу барона.
Д'Артаньян предпочел бы всему этому деньги, так как он знал, что Мазарини щедр на обещания, но тут на их исполнение, и потому считал, что посулами кардинала не прокормишься; однако, чтобы не разочаровать Портоса, он сделал вид, что очень доволен.
В то время как два друга были у кардинала, королева вызвала его к себе. Кардинал решил, что это отличный случай усилить рвение обоих своих защитников, доставив им возможность услышать изъявление благодарности от самой королевы. Он знаком предложил им последовать за собой. Д'Артаньян и Портос указали ему на свои запыленные и изодранные платья, но кардинал отрицательно покачал головой.
— Ваши платья, — сказал он, — стоят больше, чем платья большинства придворных, которых вы встретите у королевы, потому что это ваш боевой наряд.
Д'Артаньян и Портос повиновались.
В многочисленной толпе придворных, окружавших в этот день Анну Австрийскую, царило шумное оживление, ибо как-никак одержаны были две победы: одна над испанцами, другая над народом. Бруселя удалось спокойно вывезти из Парижа, и в эту минуту он находился, вероятно, уже в Сен-Жерменской тюрьме, а Бланмениль, которого арестовали одновременно с Бруселем, но без всякого шума и хлопот, был заключен в Венсенский замок.
Коменж стоял перед королевой, расспрашивавшей его о подробностях экспедиции. Все присутствующие внимательно слушали, как вдруг отворилась дверь и следом за кардиналом в залу вошли д'Артаньян и Портос.
— Ваше величество, — сказал Коменж, подбегая к д'Артаньяну, — вот кто может все рассказать вам лучше, чем я, так как это мой спаситель. Если бы не он, я бы сейчас болтался в рыбачьих сетях где-нибудь около Сен-Клу, ибо меня хотели ни более ни менее, как бросить в реку. Рассказывайте, д'Артаньян, рассказывайте!
С тех пор как д'Артаньян стал лейтенантом мушкетеров, ему не менее сотни раз приходилось бывать в одной комнате с королевой, но ни разу еще она с ним не заговорила.
— Отчего же, сударь, оказав мне такую услугу, вы молчите? — сказала королева.
— Ваше величество, — отвечал д'Артаньян, — я могу сказать только, что моя жизнь принадлежит вам и что я буду истинно счастлив в тот день, когда отдам ее за вас.
— Я знаю это, сударь, знаю давно, — сказала Анна Австрийская. — Поэтому я рада, что могу публично выразить вам мое уважение и благодарность.