Двадцать тысяч лье под водой (без указания переводчика)
Шрифт:
— Как, например, такой, — сказал Консель, указывая на великолепную драгоценность, запертую в витрине.
— Да, и я не ошибусь, если определю ее стоимость… в два миллиона…
— Франков, — поторопился подсказать Консель.
— Да, — сказал я, — два миллиона франков, а капитану Немо стоило только наклониться и взять ее.
— А, — вскрикнул Нед Ленд, — кто же поручится, что мы завтра, во время нашей прогулки, не найдем такую же!
— Ба! — воскликнул Консель.
— А почему же нет?
— К чему нам миллионы на борту «Наутилуса»!
— На борту конечно, — ответил
— О, в другом месте! — проговорил уныло Консель, опустив голову.
— Нед Ленд прав, — сказал я, — если мы привезем когда-нибудь в Европу или в Америку жемчужину, стоящую несколько миллионов, то это придаст и большую достоверность рассказу о наших приключениях.
— Я полагаю, — согласился канадец.
— Разве, — спросил Консель, — ловля жемчуга опасна?
— Нет, — ответил я с живостью, — если принять некоторые меры предосторожности.
— Какой же риск в этом промысле! — воскликнул Нед Ленд. — Проглотить несколько глотков морской воды!
— Вы правы, Нед, — ответил я, затем, приняв развязный тон капитана Немо, спросил: — Вы не боитесь, Нед, акул?
— Я, — воскликнул канадец, — я гарпунщик по ремеслу! Мое ремесло насмехается над ними.
— Вопрос не в том, — сказал я, — то есть не в ловле их рыболовным крюком, не в вытаскивании на палубу судна и не в том, чтобы отрубить им хвост, вырвать сердце, которое бросают в море.
— Значит, дело идет о нападении на них в…
— Именно.
— В воде!
— В воде.
— Отменное дело с хорошим гарпуном. Вы знаете, господин профессор, эти акулы — животные довольно неуклюжие. Необходимо акуле перевернуться вверх брюхом, чтобы вас хапнуть, а этим временем…
Нед Ленд как-то так произнес слово «хапнуть», что у меня холод прошел по телу.
— Ну а ты, Консель, — обратился я к нему, — что ты думаешь об этих акулах?
— Я, — ответил Консель, — согласен с мнением моего господина.
«В добрый час», — подумал я.
— Если господин идет охотиться на акул, — продолжал Консель, — то не знаю, почему мне, как его верному слуге, не последовать за ним.
Глава III
ЖЕМЧУЖИНА В ДЕСЯТЬ МИЛЛИОНОВ
Наступила ночь. Я лег спать и спал очень дурно. Акулы играли главную роль в моих сновидениях, и я находил правильным и неправильным в одно и то же время французскую этимологию, производящую слово «акула» от «панихиды».
На следующий день, в четыре часа, меня разбудил матрос, которого капитан Немо назначил мне в услужение. Я быстро встал с постели, оделся и направился в салон.
Капитан Немо меня ожидал.
— Господин Аронакс, — обратился он ко мне, — вы готовы?
— Я готов.
— Прошу следовать за мной.
— А мои товарищи, капитан?
— Они предупреждены и нас ожидают.
— Придется одеть скафандры? — спросил я.
— Пока нет, я не стану с «Наутилусом» приближаться к берегу, хотя мы еще довольно далеко от Манарской отмели. Я приказал приготовить шлюпку, которая доставит нас прямо до места и избавит от довольно продолжительного путешествия. Водолазные аппараты уже в шлюпке, и мы их наденем, когда начнем наше подводное путешествие.
Капитан
Капитан Немо, Консель, Нед Ленд и я заняли место на корме. Старший гребцов поместился у румпеля; отчалив от судна, гребцы налегли на весла.
Шлюпка неслась по направлению на юг. Гребцы не торопились. Я заметил, что удары весел следовали один за другим через десять секунд, как это вообще принято на военных судах.
Мы сидели молча. О чем думал капитан Немо? Может быть, о земле, к которой он приближался и которая казалась ему невдалеке, вопреки мнению канадца, считавшего ее чересчур отдаленной. Что касается Конселя, то он не выходил из роли любопытного зрителя. Около половины шестого, с началом рассвета, верхняя линия берега обозначилась достаточно отчетливо. Она поднималась в направлении от востока к югу. Мы находились от берега на расстоянии пяти миль. Между ним и нами море было пустынно: ни одной лодки, ни одного водолаза. Полная тишина царила на арене искателей жемчуга. Как заметил капитан Немо, мы явились месяцем раньше в эти места.
К шести часам наступил день с быстротой, свойственной тропическим странам, где не бывает ни утренней зари, ни сумерек.
Солнечные лучи пробивались сквозь облачную завесу, сгустившуюся на восточном горизонте, и лучезарное светило быстро поднялось.
Я отчетливо видел землю, поросшую деревьями.
Лодка приближалась к острову Манар, который принимал на юге круглое очертание. Капитан Немо поднялся со своего места и стал осматривать море.
По данному им знаку брошен был якорь, который почти моментально достал дно, так как мы находились над одним из самых возвышенных мест жемчужной отмели, над глубиной всего одного метра. Шлюпка тотчас обошла вокруг якоря, гонимая морским отливом, уходившим в открытое море.
— Вот мы и приехали, господин Аронакс, — заявил капитан Немо. — Видите эту узкую бухту? Здесь через месяц соберется множество лодок для добывания жемчуга, и в этих водах водолазы начнут его неутомимо разыскивать. Эта бухта хорошо приспособлена для такого рода ловли. Она защищена от сильных ветров, и море здесь никогда не бывает бурно, что весьма благоприятно для водолазных работ. Теперь облачимся в наши скафандры и начнем прогулку.
Я, ничего не отвечая и продолжая вглядываться в эти подозрительные воды, стал облачаться с помощью матросов в тяжелую морскую куртку. Капитан Немо и оба моих товарища также одевались. Никто из людей «Наутилуса» не должен был нас сопровождать в этой оригинальной экскурсии.