Двадцатый - расчет окончен
Шрифт:
– Ты прости меня за тот нехороший тон, – продолжала она, – ну, помнишь в первый день – в кафе…
– Что же и рапорт на меня не напишешь – о злоупотреблении алкоголя? – засмеялся он, поглаживая ее руку.
– Напишу. Обязательно напишу! Но совсем о другом, – улыбнулась девушка. Однако, согнав улыбку, озаботилась: – Только задание необходимо выполнить.
– Задержка выйдет с заданием. А в чем, кстати, оно состояло?
– Мы везем небольшую посылку. В Париже ее передать не получилось, значит, обязаны это сделать в Тулузе – на железнодорожном
– Понятно. Ничего, отлежишься пару-тройку дней, я за тобой поухаживаю. Я умею – не раз приходилось в Чечне и перевязывать, и колоть, и таскать на себе раненных… А потом найдем машину и поедем.
– Я верю, Артур: ты кого угодно поставишь на ноги. Но у нас нет времени.
– Предлагаешь ехать в таком состоянии?..
– Ты должен поехать в Тулузу один. Сегодня. Сейчас…
Он покачал головой:
– Я не оставлю тебя одну.
– Ты должен, Артур, – настойчиво повторила она. – Иначе провалится вся миссия. Понимаешь?
Но молодой человек оставался непреклонным. Тогда Ирина притянула его к себе, заставила пересесть на диван, обняла…
– Я прошу тебя, – шептала она возле самого уха и поглаживала пальчиками темные волосы, – я очень тебя прошу…
Дорохов нашел ее губы, Ира ответила поцелуем. Таким же горячим, как тот – минутный, в подвале парижского ночного клуба. Но этот поцелуй был не для конспирации, не для алиби перед идущей по следу полицией, а настоящим – желанным и страстным.
Он скользнул ладонями по гладкому телу, уловил звук расстегнувшейся застежки лифчика; прикоснулся к груди, поцеловал набухший сосок…
Девушка сняла с него футболку, нежно прикоснулась губами к плечу, шее… и откинулась на диван. Зашуршало нижнее белье…
Глаза уж освоились в темноте – Ирина осторожно, стараясь не задеть бинтовую повязку, стянула с себя тонкие трусики…
Артур гладил ее чудесное обнаженное тело. Скоро дыхание обоих участилось и, она все сильнее прижимала к себе его ладони…
Потом потянула за руку, позвала:
– Иди ко мне…
Обнявшись, они проспали на узком диванчике три часа. Проснулись одновременно от заглянувшего сквозь щели оконных жалюзи яркого солнца.
Собрался Дорохов по-военному быстро: ополоснулся под холодным душем, оделся, закинул в рот приготовленный напарницей бутерброд… А пока готовил найденный на холодильнике растворимый кофе, внимательно слушал ее инструктаж относительно задания в Тулузе: где и каким образом оставить вожделенную посылку.
– Но это не все, – снова заговорила она, когда уж тема показалась исчерпанной. – Нам тоже должны кое-что передать. И получить это необходимо там же – в Тулузе.
– Что ж, и доставлю, и получу одним рейсом. Давай, где она?..
– Помоги мне, пожалуйста, – попросила Ирина. И для чего-то достала вату, перекись водорода; продезинфицировала новенькое бритвенное лезвие спиртом…
Сделав шаг к ней, он смотрел на приготовления и ничего не понимал, пока не
– За три недели перед поездкой мне под кожу вшили крохотный чип в силиконовой оболочке…
«Так вот почему она тряслась в парижском клубе «железнодорожников», когда плюгавый полицейский обшаривал нас чувствительными металлоискателями!.. И по той же причине, углядев нужного человека на плавучем маяке, убежала в туалет. А потом по руке ее текла кровь – верно, пыталась извлечь из-под кожи эту штуковину, да не успела…»
– …Предполагаю, потому, что важная информация хранится не в голове, а в чипе, ты и не получил приказа убрать меня в критической, безнадежной ситуации.
– Я уже высказался по поводу таких приказов.
– Да, – кивнула девушка, – я помню. Теперь уничтожить носитель информации гораздо проще и убивать никого не требуется. Вынул из тела чип и избавился от него: бросил в реку, смыл в унитаз, разбил камнем… Способов множество.
Поморщившись, Артур помог ей сделать лезвием ровный надрез вдоль незаметного шрама на внутренней стороне плеча. Подставив ватный тампон под струйки крови, слегка надавил пальцем сбоку от разреза и подцепил показавшийся край силиконовой оболочки.
И снова пришлось врачевать, обрабатывая и заклеивая пластырем новую ранку, пока Ирина делилась секретами второго задания…
– Вот и все, – печально произнесла она, запрятав отмытый от крови чип в пачку его сигарет. – Давай, Артур, прощаться…
– Продуктов у тебя дня на три, – обвел он комнатку взглядом, словно пытаясь запомнить каждую деталь. – Лекарств достаточно. Пожалуйста, не забывай колоть антибиотик – необходимо выдержать пятидневный курс… – Вытащив из-за пояса пистолет, протянул ей: – Держи. Мне оружие все равно без надобности. Пользоваться умеешь?
– Приходилось в тренировочном тире.
– Полная обойма – пятнадцать патронов. Но, надеюсь, до стрельбы дело не дойдет – скоро должен вернуться Сашка. Он спрячет тебя понадежнее, подлечит, откормит… За это время и спецслужбы угомонятся – спокойно улетишь в Москву.
– Не переживай за меня. Все будет в порядке.
– Это тоже тебе. Чтоб не скучала и родной язык не забыла, – улыбнулся Дорохов, выкладывая на стол свой плеер.
Прихрамывая, она проводила его до двери. В темном коридорчике они обнялись, и снова был долгий страстный поцелуй…
– Не забудь: посылка – в почтовом ящике тридцать третьей квартиры, а чип ты обязан оставить в ячейке камеры хранения под номером «тысяча», – прошептала девушка.
– Запомнил. Чего проще: тридцать три и тысяча.
– Пожалуйста, повтори телефонные номера. Это очень важно…
Дорохов безошибочно назвал два номера: шестизначный, которым предстояло воспользоваться в Тулузе; и семизначный – его следовало набрать сразу по прилету в Москву.
– Все правильно, – кивнула она. – Ни пуха…